Чайка ? принцесса с гробом. Книга 9

Сакаки Итиро

Она поравнялась с ним.

— Ты все-таки выбрал?

Фредерика говорила все о том же: что важнее — жизнь Чайки или ее цели?

Тору молча сделал еще несколько шагов.

— Ты знаешь, быть диверсантом… — наконец, тихо обронил он, — моя цель, мечта и смысл жизни.

— … — Фредерика наклонила голову.

Может, она выглядела взрослой и напоминала внешностью Доминику, но удивлялась с легкостью маленькой девочки.

Однако Тору глядел прямо, а не на нее.

— Потому, когда оказалось, что жить диверсантом уже не получится,

я был не то что расстроен… мне это вообще показалось концом света, — тихо продолжил он. — Я не умел жить по-другому, к тому же смерть Хасумин поселила во мне мечту изменить мир, и я хотел исполнить ее как диверсант.

И весть о том, что войны больше не будет, выбила почву из-под ног Тору.

Все, ради чего он жил, в одночасье рухнуло.

Однако…

— Вот только диверсанты — люди мелкие.

— Тору?

— Каждый — просто военная шавка… и сделать может немногое. Изменится ли мир, если убить десятерых? Если сотню? Тысячу? Скорее всего, нет. Диверсант не может изменить мир сам. Ему обязательно нужно служить тем, кто может.

Тем, кто способен изменить мир с помощью своего положения и умений. Королям и знати, которые сами по себе могут и не быть воинами.

— А именно… Чайке?

— Да, — согласился Тору. — Поначалу я так и думал. Дочь Проклятого императора. Принцесса Империи Газ. Агентство Климан, преследующее ее, даже говорило, что по ее вине мир может вновь погрузиться в пучину войны. Я верил, что Чайка в силах стать тем «семенем», из которого прорастет война.

А где война — там работа для диверсантов.

Получается, если он поможет девушке, то затем сможет изменить мир.

До сих пор Тору твердо верил в такой исход.

— Но, быть может, на деле я просто нагружаю Чайку моими собственными желаниями?

— …

— Безусловно, я говорю красивые слова и утверждаю, что мечтаю лишь об исполнении ее мечты. Но на деле у меня ничего не осталось, я ничего не могу сделать сам и потому цепляюсь за нее. Я пытался хоть как-то прикрыть отчаяние, что, как диверсант, не способен ни на что другое.

Может, он просто обманывал себя, а в реальности взваливал собственные мечты на плечи девушки, которая и без того таскает за собой гроб размером больше ее самой?

И если так…

— Кажется, я начал понимать благодаря красной Чайке.

Бросить белую Чайку и сосредоточиться на сборе останков?

Забыть о цели и бросить все силы на спасение белой Чайки?

Диверсант бы выбрал первое.

Но внутри Тору есть еще кто-то, не согласный с таким решением.

Почему он вообще решил примкнуть к белой Чайке? Почему хотел еще одной войны?

Почему… продолжал пытаться быть диверсантом, когда знал, что не годится для

такого?

Потому что...

— И что ты понял?

— Глубину собственной глупости, — Тору пожал плечами.

— ...Хм?

Фредерика не поняла его слов и вновь склонила голову.

Неудивительно. Он ведь и сам полностью не привел мысли в порядок.

— Поговорить можно и потом. Пока надо сосредоточиться на битве.

— Так точно.

Фредерика кивнула, а Тору открыл дверь и шагнул на арену, где уже ждал первый враг.

***

Полутемная комната, в которую почти не проникает солнце.

Она пустынна, в ней почти нет мебели… но в самом центре стоит коляска с тихой улыбающейся девушкой.

У нее серебристые волосы и фиолетовые глаза.

Те самые черты, которыми обладают так называемые «Чайки».

У каждой Чайки свой характер и умения, но все они считают, что должны собирать останки Проклятого Императора Артура Газа. Символ этого долга — гроб, что есть у каждой из них.

Но…

— Хе-хе…

Вокруг сидевшей в коляске девушки расположилось не меньше дюжины черных гробов.

Все они немного отличаются цветом и формой, но не признать в них гробы невозможно.

Все они — ящики для мертвецов.

Те самые атрибуты, превращающие Чаек в тех, кто они есть.

Но у каждой есть лишь один гроб.

Конечно, вряд ли где-то прописан закон, обязывающий Чаек иметь не больше одного гроба, но ведь он нужен им для хранения останков Проклятого Императора.

А раз так, им не нужны лишние гробы.

Тогда почему?..

— Слуги белой Чайки… — прошептала девушка на языке Лаке.

Она неотрывно следила за хрустальным диском перед собой.

Он как раз показывал Тору и Фредерику.

— Надеюсь, вы станете последними.

Девушка сидела одна. Ее слова растворились в полумраке, и ответа не последовало.

***

Пожалуй, для четырех человек арена слишком велика.

Она раз в пять больше обычной площади или зала для тренировок. К тому же, хоть большая часть арены ровная и плоская… есть на ней и холмы из наваленных в кучу камней, и даже участок с вбитыми в землю столбами, призванными изображать деревья.

На арене вообще царил такой беспорядок, что не каждый признал бы в ней место проведения чемпионата. Впрочем, наверняка внешний вид арены — еще одна попытка Стефана Хартгена создать условия, максимально приближенные к боевым.

Едва ли можно назвать реалистичной битву на ровной местности без преград. В настоящей битве насмерть ландшафт редко подстраивается под желания бойцов.

— Не забыла? — шепнул Тору Фредерике.

— М-м… — протянула та в ответ, задумчиво наклоняя голову. — «Я буду стараться не полагаться на магию. Но можешь тихонько исцелять раны», так?

— Молодец.

Убедившись, что напарник помнит уговор, Тору зашагал к центру арены.

По-хорошему, с первой же секунды нужно бежать занимать выгодную позицию. В конце концов, неровности и столбы здесь как раз для этого.