Чайки возвращаются к берегу. Книга 2

Асанов Николай Александрович

Альвирас довольно быстро отъелся, отдохнул после тяжкой лесной жизни, начал бродить на лыжах в окрестном лесу и даже временами забывал о том, что он «нелегальный». Жена Ринкуле — хозяин звал ее Саша — к жильцам относилась вполне гостеприимно, тем более что у Альвираса водились деньги и на пропитание, и на подарки. Вечерами, когда Альвирас не сидел возле приемника, а хозяин уже отдыхал, играли в четыре руки в «66» или в «канасту», которой обучил остальных Альвирас. Играли до полуночи, потом расходились. Альвирас и Кох шли в пристройку, а если случалась передача, Альвирас ждал своего часа, потом включал рацию и старался побыстрее передать радиограмму.

Первого марта Альвирас принял длинную радиограмму, адресованную Будрису. Англичане сообщали:

«Несколько месяцев тому назад мы обменялись радиограммами, в которых вы так вежливо выразили готовность(когда Альвирас и Кох читали эту фразу, оба покосились друг на друга, а Кох с усмешкой сказал: «Ну, чисто английская манера!») послать своего друга в один из городов центральной России. Сейчас такая нужда возникла снова. Ранее вы сообщали, что ваш друг, который должен был отправиться в дальний вояж, обладает оптической памятью. Это очень хорошо. Если он имеет сейчас возможность выехать из Латвии, ему нужно будет посетить город по списку Лидумса № 17 и пробыть там около трех недель.

О подробностях задания мы сообщим, как только получим ваш ответ».

Днем Кох отправился на хутор, где жил Граф. Два дня пришлось ему ждать, пока тот съездит к Будрису и вернется с ответом. Будрис передал три слова:

«Посылаю Казимира. Будрис».

13

Возможно, Альвирас неправильно понял взгляды Саши, жены Ринкуле, а может быть, весна на него подействовала, но однажды, дождавшись, пока Валдис Ринкуле уехал в поле, Кох ушел с ружьем на озера за утками, а сын Валдиса и Саши играл на солнечной стороне двора, Альвирас вылез из пристройки и прошел на кухню. Он приблизился к хлопотавшей у печи Саше и попытался высказать по-русски свои чувства к ней. Сначала Саша улыбалась, но, когда Альвирас попытался ее обнять, она схватилась за ухват. Дальнейшее произошло довольно быстро: от рогов ухвата на лице Альвираса появились крупные синяки, Саша пулей вылетела из дому, схватила стоявший у крыльца велосипед, посадила сынишку впереди себя и помчалась по дороге в селение.

Когда Альвирас пришел в себя, в доме никого не было. Он бросился следом за женщиной, но тотчас же одумался. Сейчас взбешенная хозяйка домчится до мужа, все ему расскажет, и через пятнадцать минут Валдис будет здесь. Тогда Альвирасу придется плохо.

«Надо уходить», — решил он и, захватив оружие, деньги и чемодан с рацией, выскочил из дому. Он понимал, что хозяин не бросится в лес за обидчиком, зная, что у того пистолет. Но сам Альвирас не представлял, куда ему деваться. Первое, что надо было сделать, — это разыскать Коха.

Далеко на озерах послышался выстрел. Надо идти туда. Охотников, кроме Коха, тут нет, значит, стрелял Кох.

Альвирас сошел с дороги и прокрался опушкой леса, чтобы не попасть на глаза Валдису Ринкуле. Так он миновал шоссе, затем двинулся вдоль озера. Впереди снова послышались выстрелы.

Он шел, поминутно оглядываясь. Чемодан с рацией он нес на левом плече, правая рука, опущенная в карман, не выпускала рукоять пистолета.

Следующий выстрел грохнул прямо перед ним. Альвирас скатился с обрыва к озеру и увидел впереди Коха. Тот брел по колено в воде к убитой утке.

— Ты что, решил меня напугать?

— Я сам испуган! — признался Альвирас.

Только тут Кох увидел, что в руках у Альвираса чемодан с рацией.

— Что, за тобой гнались?

— Никто за мной не гнался. Просто я ушел от Ринкуле…

— Ушел? Так, так. Это тебе Саша синяки поставила?

Пришлось признаться. Альвирас хмуро сказал:

— Я же не знал, что она такая недотрога!

— Да… Хуже некуда. Ну что ж, пойдем куда глаза глядят. Отсюда надо уезжать как можно скорее. А то Валдис поднимет дружинников… Ах, черт! До чего тошно!

Кох повернулся спиной к Альвирасу и пошел не оглядываясь. Альвирас, которому было тяжело тащить радиостанцию, не смел жаловаться.

Молча дошли до шоссейной дороги. На перекрестке Кох остановился, сказал:

— Придется идти в бункер! А до него добираться — сорок километров! Будем ловить попутную машину.

Первую и вторую машины Кох пропустил: на одной — химические удобрения, на второй — рыба в ящиках. Увидев третью, Кох поднял руку. Водитель остановился. Усадил Альвираса рядом, Коха вместе с чемоданом — в кузов. И погнал машину.

Грузовая машина шла со скоростью около ста километров. Альвирас спросил шофера:

— Куда торопишься?

— А, у сестры свадьба!

Они пролетели несколько населенных пунктов. Но перед маленьким городком, неподалеку от того места, откуда Альвирас и Кох должны были сворачивать к лесному бункеру, вдруг послышался милицейский свисток. Шофер проворчал:

— Только этого не хватало!

И погнал еще быстрей.

Но на площади машину обогнал мотоциклист в милицейской форме. Водитель сбавил ход и остановил машину.

Альвирас через окошечко оглянулся назад, в кузов, и увидел, как Кох, подхватив чемодан, вылезает из кузова. Затем в два прыжка тот достиг спасительного переулка. Альвирас вдруг вспомнил: у него нет никаких документов, кроме справки таксатора. Как ему захотелось оказаться на месте Коха!

Остановивший их милиционер не заметил Коха. Он спрашивал документы у шофера. Альвирас вытащил пистолет. В это время с ним поравнялся второй мотоциклист и остановился со стороны Альвираса. Альвирас опустил пистолет под сиденье, прикрыл ветошью. Первый мотоциклист приказал водителю ехать в ОРУД: у того не было путевки.

— Да оставил я ее! — жаловался шофер. — Оставил, когда груз сдавал!

— Ничего, позвоним из ОРУДа, узнаем, какие грузы ты сдал.

— Разрешите мне продолжать мой путь? — вежливо попросил Альвирас.

— Куда едете?

— В Ригу…

— Документы!

Альвирас порылся в карманах, отыскал справку таксатора, предъявил.

— Да пусть идет! — вмешался тот, что остановил шофера.

«Кажется, может пронести! — подумал Альвирас. — Лишь бы отпустил! Я бы и сам отыскал базу…»