Чайная роза
Шрифт:
– Неужели? Представляю, как ты был рассержен, – нахмурился сэр Уилфред.
– Я был не рассержен, – отозвался сэр Рейналф. – Я дрожал от ярости. А теперь, если вы извините меня… – Он погасил сигару и вернулся к Чайне и леди Пруденс. – Мисс Грант, как вы отнесетесь к тому, чтобы лечь пораньше? Боюсь, вы еще не привыкли к нашему образу жизни. К тому же завтра нам предстоит чрезвычайно напряженный день. Признаться, мне и самому мысль о сне кажется заманчивой.
Чайна улыбнулась, стараясь не показать своего облегчения.
– Нам всем не мешает хорошенько выспаться, – заявила
– Нет, моя дорогая, – поспешно отозвался сэр Уилфред и подошел к жене, чтобы помочь ей подняться.
Сэр Рейналф проводил Чайну до лестницы и запечатлел легкий поцелуй на тыльной стороне ее ладони.
– Придется пожелать вам спокойной ночи здесь, – негромко произнес он. – Мы же не хотим, чтобы леди Пруденс свернула себе шею, наблюдая за нами.
Чайна улыбнулась:
– Спокойной ночи, сэр Рейналф.
– Просто Рейналф, если вы не против. Я чувствую себя очень старым, слыша такое официальное обращение от столь юного и прелестного создания.
Она вспыхнула.
– Спокойной ночи… Рейналф.
Он поклонился и остался стоять у подножия лестницы, пока они с леди Пруденс не поднялись наверх и не исчезли в коридоре. Чайна едва переставляла ноги, добираясь до спальни. В камине ярко горел огонь, постель была разобрана, одеяло приглашающе откинуто. Кое-как сполоснув лицо и руки, Чайна разделась, оставив одежду там, где она упала, и рухнула на мягкую перину. Не успела ее голова коснуться подушки, как она заснула.
Снаружи начало моросить, и по оконным стеклам застучали редкие капли.
Услышав шум дождя, сэр Рейналф прихватил бренди с письменного стола в кабинете и подошел к французским дверям, выходившим в сад. Небо зловеще нахмурилось, дождь усилился, образуя лужицы на каменных плитах террасы, кипевшие пузырями. Понаблюдав за ними некоторое время, сэр Рейналф вернулся к письменному столу.
На его гладкой поверхности лежало письмо, которое он носил весь вечер в нагрудном кармане. И хотя оно не было распечатано, он наперед знал его содержание.
Письмо, как всегда, было адресовано доктору Кроссу. Почерк неразборчивый, с левым наклоном. Печать из дешевого воска оставила по краям жирные затеки. Сэр Рейналф знал, что внутри находится один листок с требованиями шантажиста и, возможно, еще пара документов, написанных другой рукой, но также знакомой. Сумма всегда указывалась одна и та же: две тысячи фунтов стерлингов. Всего таких писем поступило пять, каждое с требованием заплатить деньги
Сэр Рейналф опрокинул в рот остатки бренди и снова наполнил бокал.
Пять писем. Совпадающих по срокам с прибытиями в порт «Реюниона». И капитана Джейсона Сэвиджа.
Шантаж.
Слово было таким же мерзким и безвкусным, как и само деяние. Таким же отвратительным, как сознание, что он, сэр Рейналф, снова заплатит шантажисту.
– Черт бы тебя побрал, Энтони Кросс! – прошипел он. – Будь ты трижды проклят, трус, предатель, вор и сын шлюхи!
Круто развернувшись, он в бешенстве отшвырнул бокал, разбившийся вдребезги о мраморный камин.
Бесси зевнула, уютно свернувшись под боком у Джейсона. Ее рука покоилась у него на груди в густой поросли волос.
– Сколько еще ты пробудешь здесь, милый?
– Примерно час, судя по тому, как разыгралась непогода. – Он вздрогнул, когда острый ноготок прошелся по его ребрам.
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Сколько? – требовательно спросила Бесси.
– Пару недель, возможно.
– А потом снова уедешь? В колонии?
– Да. – Он засмеялся. – В колонии. А что? Подумываешь, не поехать ли тебе со мной? Хочешь увидеть Нью-Йорк, Бостон, Филадельфию? А еще лучше Багамы. Это цепочка островов с песчаными пляжами, такими белыми, что от них слепит глаза, и морем цвета сапфира. Там круглый год стоит жара, и, если захочется фруктов, достаточно протянуть руку из окна и сорвать плод прямо с дерева.
– Хватит врать, Джейсон Сэвидж. Ты опять дразнишь меня. От таких вот разговоров девушки и сходят с ума.
– Тогда позволь мне свести тебя с ума, – ухмыльнулся он и поцеловал ее.
– Прекрати, – хихикнула она и снова царапнула его грудь. – Я еще не отдышалась от последнего раза. Клянусь, у тебя не было стоящей женщины все эти месяцы, пока ты мотался неведомо где! Во всяком случае, такой, которая знает, как с тобой обращаться.
– Ты права, Бесс, – пробормотал он и закрыл глаза.
– Насчет чего? – поинтересовалась она после непродолжительной паузы. – Что у тебя не было женщины или что не было стоящей?
Он улыбнулся и погладил ее бедро.
– Разве это не одно и то же?
– Нет, – отозвалась она серьезно. – Когда имеешь дело со стоящей женщиной, становишься здоровее.
– В таком случае у меня была их дюжина, моя красавица, потому что я никогда не чувствовал себя лучше.
Бесси засмеялась и заерзала, но рука Джейсона внезапно замерла у нее на бедре.
– В чем дело, Джей? Тебя что-то беспокоит?
– С чего ты взяла? Разве я был недостаточно энергичен?
– Слишком энергичен, – решительно объявила она. – Тебе несвойственно злиться, занимаясь любовью.
– А почему бы мне не злиться? – осведомился он. – Я возвращаюсь домой после нескольких месяцев, проведенных в море, и обнаруживаю, что моя девушка променяла меня на какого-то… павлина.
– Он ничего не значит для меня, Джей. Ты же знаешь. И тебе известно, какая я. Пока ты со мной, мне никто не нужен, но когда ты уезжаешь… Ночи такие длинные, Джей. Я лежу и думаю о тебе, пока не начинаю сходить с ума от желания.