Чего боятся ангелы

Харрис К. С.

– Сколько в точности документов она украла?

Донателли пожал плечами.

– Я заметил среди них только конверт с пятью-шестью письмами лорда Фредерика, но это не все. Она намеревалась поговорить с тремя или четырьмя людьми. Точно не знаю, в этом я не участвовал. Я пытался убедить ее, что это опасно, что это почти шантаж. Но она сказала, что все не так и люди, которым она продаст эти документы, будут рады их получить. – Голос его упал до болезненного шепота. – Я боялся, что случится нечто в этом роде.

– И

все же вы пошли искать эти бумаги сами, когда узнали, что Рэйчел мертва, – сказал Себастьян.

Он помнил, что говорила Кэт о некоем посетителе, который что-то искал в комнатах Рэйчел наутро после ее смерти. О молодом человеке, имеющем ключ.

Донателли огляделся по сторонам. На щеках проступил темный румянец.

– Я боялся. Я боялся, что тот, кто убил Рэйчел, придет и за мной. Я подумал, что если найду документы, то, может быть, если я их ему верну…

– Кому ему? – резко спросил Себастьян. – Пьерпонту? Вы думаете, он подозревал в краже Рэйчел?

– Возможно. Не удивлюсь, если он в последние несколько недель заметил, что с ней не все ладно. Она была сама не своя.

– Из-за того, что она работала на Пьерпонта?

– Вряд ли. Она гордилась своей ролью в борьбе за республику и справедливость в этой стране. Но затем…

– Что – затем?

– Не знаю. Это выглядело так, будто ее заставили сделать нечто, чего она не хотела, что-то сильно напугавшее ее. Когда она узнала о ребенке… – Голос его прервался, ему пришлось сглотнуть комок. – Она решила, что нам надо уехать. Именно тогда ей и пришла в голову идея украсть документы у Пьерпонта и продать их, чтобы раздобыть денег и начать новую жизнь в Риме.

– Думаете, кто-то узнал, что она передает информацию французам?

Донателли отвернулся от камина, сцепив руки и подняв их к губам.

– Я не уверен. Возможно. Это могло быть связано с тем вигом – как говорят, он станет премьер-министром, когда принца провозгласят регентом.

– Вы имеете в виду лорда Фредерика?

– Да, его, – сказал Донателли. – Лорда Фредерика Фэйрчайлда. Пьерпонт контролировал его, используя Рэйчел. – Руки его замерли. – Вы ведь слышали о Пьерпонте? Да?

Себастьян покачал головой, ощутив какую-то треножную дрожь.

– А что с ним случилось?

– Правительство обвиняет его в шпионаже, дом подвергнут обыску.

Себастьян отошел от стены.

– А сам Пьерпонт? Он арестован?

– Нет. Либо ему очень повезло, либо кто-то его предупредил, но он бежал. Говорят, уже покинул Лондон. – Донателли криво усмехнулся. – Какова ирония. Столько усилий, чтобы заманить в ловушку человека, который так и не станет премьер-министром.

– Что? Что вы хотите сказать?

– Надо же, как вы отстали от жизни. Нынче утром объявили, что принц не намерен просить вигов о формировании правительства. Тори остаются у власти.

Когда Себастьян добрался до дома лорда Фредерика на Джордж-стрит, дождь превратился в морось.

Вся схема начала вырисовываться, весь запутанный узел заговоров и контрзаговоров. Ключевые фигуры еще оставались неясными, но становились все более и более определенными.

Подняв руку, Себастьян резко постучал в дверь.

– Мистер Саймон Тэйлор, – сказал он, когда створка распахнулась и на пороге возник мрачный дворецкий с румяными щеками, внушительным брюшком и соответствующим выражением надменного презрения на лице. – Я к лорду Фредерику.

Слуга с непроницаемым видом оскорбленного величия посмотрел на штаны и пальто Себастьяна, купленные на Розмэри-лейн, мокрые от дождя и перемазанные вонючей грязью, пока он бегал по закоулкам и помойкам города. Первым его порывом явно было отправить посетителя к черному ходу. Но в спокойном, уверенном поведении Себастьяна было нечто такое, что заставило дворецкого сдержаться. Он помялся, затем спросил:

– Его милость ожидает вас?

– Надеюсь. Я кузен Рэйчел Йорк.

Дворецкий фыркнул.

– Ждите здесь, – сказал он и повернул было в коридор…

…когда из-за закрытых дверей библиотеки раздался выстрел.

ГЛАВА 50

Сэр Генри Лавджой сидел за столом и клевал носом. Он только что сытно пообедал хорошим куском мяса и пирогом с почками, доставленными из харчевни за углом. Извиняющийся шепот клерка вырвал его из приятного забытья.

– Сэр Генри, – позвал Коллинз, просунув в дверь лысую голову. – Тут к вам леди пришла. Она отказывается называть свое имя.

Лавджой увидел хрупкую молодую женщину, одетую в модный тускло-голубой редингот и подходящую по цвету круглую шляпу с густой вуалью. Она подождала, пока клерк выйдет, затем подняла вуаль, и сэр Генри увидел бледное, встревоженное лицо Мелани Толбот.

– Миссис Толбот. – Лавджой торопливо встал. – Не стоило утруждать себя визитом. Вы могли просто прислать мне записку…

– Нет, – возразила она жестче, чем он ожидал. Тонкая женщина с печальными глазами казалась хрупкой, но это было обманчивое впечатление.

– Я слишком долго тянула. Я хочу рассказать вам всю правду с самого начала. – Она глубоко вздохнула, затем выпалила: – Девлин был со мной в ночь убийства той девушки.

Лавджой обошел стол, жестом предложив посетительнице занять кресло.

– Миссис Толбот, я понимаю ваше стремление помочь виконту, но поверьте мне, в этом вовсе нет необходимости…

– Нет необходимости? – Она резко отстранилась, ее голубые глаза вспыхнули неожиданным огнем. – Вы считаете, я все это выдумываю? Джон поклялся убить меня, если я хоть раз еще увижусь с Себастьяном. И вы полагаете, я стала бы рисковать жизнью ради того, чтобы соврать вам?