Чехов. Книга 3
Шрифт:
— Это было необходимо? — поинтересовался я.
— Я так захотела, — беспечно отозвалась девушка. — Несложно помочь человеку найти потерянную дорогу. Ему и впрямь повезло. Вспомните двор Евсеева. Там живут люди совершенно другого сорта. А Нина хорошая. Она любит мужа. Неужели их дети должны расти без отца?
— Не должны, — не стал спорить я и направился к машине, у которой нас ждал Фома.
Парень лузгал семечки, складывая кожуру в небольшой кулек из газеты. При нашем приближении быстро свернул его и сунул в карман.
— Куда
— Надо навестить местную колдунью, — сообщил я и назвал адрес.
— Это совсем близко, — кивнул парень и настороженно покосился на меня, — прям колдунья?
— Говорят, она наводит порчи, — с готовностью пояснила Арина Родионовна.
Парень осенил себя знаком Искупителя и пробормотал себе под нос:
— Вот зачем к такой бабе тащиться?
— Надо, Фома. Надо, — вздохнул я и сел в салон.
Через пару минут мы остановились у дома в пять этажей из светлых панелей. На балконах покачивалось постиранное белье, развешанное на веревках. На лавке рядом с нужной мне парадной сидели две бабушки в вязанных кофтах и цветастых платках. Пьяных тут видно не было, и я сделал вывод, что тут жили люди более зажиточные, чем в квартале Евсеева.
— Здравы будьте, — поздоровался я с местными жительницами.
— И вам не хворать, господин хороший, — одна из старушек прищурилась и внимательно осмотрела костюм и туфли. — Вы часом не заблудились?
— Я прибыл к Крупской, — сообщил я.
При упоминании соседки бабушки синхронно сплюнули через плечо и закудахатали:
— Зачем вам эта зараза, господин? Она ж бедовая. Ничего хорошего ждать от колдовки проклятущей не стоит.
— Она колдует? — я сделал вид, что удивлен.
— Портит и глазит, — заявила бойкая старушка, толкнул локтем вторую.
— Точно-точно, — закивала та. — Синода на нее нет.
— Понятно.
Иногда у простолюдинов проявлялись некие зачатки силы. Но она была бесцветной и не требовала тотемов. И проявлялась только у женщин. Хватало ее на предсказания недалёкого будущего, заговоры от болезней, варку отваров на травах, привлечение удачи, и некоторые другие простые вещи. Правда, у каждой такой просьбы была своя цена. И платил ее просящий.
Я поднял голову, чтобы оценить балконы и заметил один, который не был забран стеклом. На перилах висел длинный прямоугольный ящик, засаженный геранью. На клумбе под ним виднелись тонкие окурки со следами яркой красной помады.
— Она живет на третьем? — уточнил я.
— Точно-точно, — закивала бабушка. — Тама и живет окаянная.
Я оглянулся на Арину Родионовну, которая стояла чуть поодаль. Было очевидно, что ей не нравились сплетницы на лавке. Потому девушка только после моего кивка подошла ближе и сухо поздоровалась.
Мы прошли к двери парадной и набрали на панели домофона номер квартиры Крупской.
— Кто? — недовольно каркнули из динамика.
— Добрый день, Альбина. Я к вам от Настены, — промурлыкала Нечаева и добавила, — примите, сделайте милость. Мне очень надо.
Женщина не открыла сразу же. Я подумал, что она подошла к окну и посмотрела на подъездную дорожку. Наверняка увидела «Империал», решила, что к ней прикатила богатая клиентка. Потому через секунд пятнадцать замок запищал, открываясь и в динамике благожелательно прозвучало:
— Третий этаж.
Мы вошли в темную парадную. Тут пахло свежей побелкой.
Почтовые ящики были набиты макулатурой, но грязи на полу не было. Мы поднялись по лестнице на третий этаж и остановились у двери, выкрашенной в красный цвет. В глазке качнулась тень и щелкнула задвижка. На пороге стояла невысокая пухлая женщина с ярким макияжем. Ее веки были густо подведены темным, делая разрез глаз миндалевидным. Губы покрывала свежая алая помада. Темно фиолетовые волосы были подняты наверх, свернуты в узел, который удерживала сеточка, расшитая жемчугом. Облачена Альбина оказалась в шелковый халат с восточным узором, подхваченный поясом с кистями на концах. На босых ступнях были вышитые атласные туфельки с острыми загнутыми носками. Несколько плетеных браслетов на запястьях казались слишком тяжелыми, как и перстни на каждом пальце. Уши оттягивали объемные серьги-кольца. В нос ударил тяжелый сандаловый аромат духов и тонкий, едва заметный запах влажной земли.
— Добрый день, — низким голосом поприветствовала нас хозяйка квартиры и окинула оценивающим взглядом.
Одежда Арины не вызвала у Альбины особого восторга, а вот на моих запонках она задержала алчный взгляд. А на губах хозяйки квартиры заиграла довольная улыбка:
— Слушаю вас, мастер.
— Я пришел к вам за помощью, — начал я.
Женщина удивлённо подняла бровь:
— И чем я могу вам помочь?
Я замялся, словно бы подбирая слова:
— В последнее время в меня возникли некоторые проблемы в делах, мадам.
Альбина покачала головой:
— У вас их нет, мастер. Я вижу, что у вас есть проблемы несколько… иного характера. Но неужели вы хотите обсуждать их в присутствии вашей спутницы?
Она с интересом взглянула на меня. Секретарь тоже удивлённо покосилась в мою сторону. И я вздохнул:
— Вы и правда видите, что у человека на душе, мадам Альбина. Сами это подтвердили. И в связи с этим у меня возникает вопрос: а знает ли о ваших талантах Синод? И фискальная служба?
Губы хозяйки квартиры на секунду дрогнули. А затем она быстро ответила:
— Не понимаю, о чем вы.
— О том, что все ведьмы должны иметь патент Синода, — спокойно ответил я. — И платить налоги.
— А, вы про это, — протянула дама. — Все есть. Я даже могу показать и патент, и сертификат…
— Значит, вы обучались у кого-то со степенью наставника, — кивнул я. — И он должен был вам объяснить, что колдуньи должны знать некоторые заповеди. Например, о не причинении вреда или ущерба. Или увечий и смерти. Дар, данный вам Искупителем, не должен использоваться во вред.