Чехов. Книга 3
Шрифт:
В гостиной оказались распахнуты окна. Стекла сияли чистотой. Небольшой столик был накрыт белоснежной скатертью с изысканной вышивкой по краю.
— Испачкаешь — я тебя поругаю, — предупредила меня Любовь Федоровна.
— Может сверху газетку постелить? — в шутку спросил я.
— Хамишь, — беззлобно заметила Виноградова и крутанулась посреди комнаты. — Как же мне нравится в этом доме. Знаешь, если бы я погибла в другом месте, то точно уже ушла за предел. Никогда бы не согласилась остаться где-то под мостом или на мостовой. Так что мне, можно сказать, повезло.
Подхватив горшок с цветами, Любовь Федоровна перенесла его на другой подоконник. Потом уткнулась носом в лепестки и простонала:
— Как же жаль, что я не ощущаю их аромат. Иногда мне ужасно этого не хватает. Но даже в смерти есть своя прелесть. Начинаешь ценить другие чувства, которые тебе доступны.
На кухне меня ждал ужин. В пузатом глиняном горшке, прикрытым салфеткой, нашлась похлебка с грибами и луком. В плетеной корзинке из соломы лежало несколько ломтей хлеба с семечками. Рядом расположилась вазочка со сливочным маслом зеленого цвета от нарубленного укропа. Небольшой чайник был укутан в полотенце и пахло от него невероятно приятно.
— Интересно, а Фома поужинал? — рассеянно уточнил я, понимая, что порция всего одна.
— За него не беспокойся. Хоть парень и стесняется нашей кухарки, она старательно накормила его всяческими вкусностями и приготовила отменный пирог, якобы для того, чтобы наш парень оценил на вкус начинку. Она этот пирог с собой понесла. Знала, что по дороге угостит Питерского. Я проследила и не заметила никаких зелий, добавленных в еду.
— Хорошо, — усмехнулся я, решив не комментировать ревнивых ноток в голосе Виноградовой.
— Я намекнула парню прикупить по дороге букет для нее.
— И как же вы намекнули? — заинтересовался я.
— Нарисовала на салфетке цветок и положила бумажку сверху на пирог, который девчонка станет ему предлагать.
— Думаете, он поймет?
— Очень надеюсь.
Решив не перебираться в гостиную, чтобы случайно не испачкать скатерть, я уселся за стол и принялся ужинать. Еда была горячей и вкусной. Мне подумалось, что даже завсегдатаи ресторана «Званый ужин» позавидовали бы такому столу. Вытерев рот салфеткой, я поднялся на ноги и собрал посуду, чтобы сгрузить ее в раковину.
— Я сама помою, — фыркнула Любовь Федоровна и махнула рукой.
— Не доверяете?
— Можно и так сказать, — не стала спорить женщина, а потом все же призналась, — ты неэкономно тратишь мыло. И воду льешь без меры. И…
— Слава Искупителю, — я засмеялся, — а я уж и впрямь решил, что вас подменили Любовь Федоровна и вы перестали экономить.
— Иди уже в душ, а потом жди меня с бумагами, — распорядилась Виноградова.
— Какими?
— Мне нужно, чтобы ты подписал график работы…
— Это не может подождать до утра? — с тоской уточнил я.
— Ленивый ты человек, Чехов. Вот не ожидала от тебя такого.
— Профсоюза на вас нет, — усмехнулся я, — До завтра. Прошу ночью и проверять, сплю ли я.
— Я такими вещами не занимаюсь, — отмахнулась призрачная женщина. — Только если мне покажется, что ты зовешь на помощь.
— Даже в этом случае, — с улыбкой ответил я.
Призрак вдруг склонила голову набок и прищурившись, с подозрением посмотрела на меня:
— Чехов, да ты весь светишься от удовольствия. И у меня две версии. Либо ты извращенец и получаешь сильные эмоции от скандалов со мной, либо…
— Ни то и ни другое, — перебил я призрака и прошел в гостиную. — Просто…
Призрак подлетела ко мне и развернула кресло, предлагая в него сесть. С интересом посмотрела на меня.
— Что? — удивился я.
Она тяжело вздохнула:
— Просто, — напомнила она. — Просто что?
Я откинулся на спинку кресла:
— Вечер сегодня был очень хороший.
Виноградова кивнула:
— Значит, все-таки я была права. И ты получаешь разрядку на работе. От выполненных дел. Я, конечно, не осуждаю, самой нравится трогать деньги. Особенно чужие. Это эмоции…
Она на секунду закатила глаза от удовольствия, а затем снова обернулась ко мне:
— Но все ж таки это извращение.
Я только пожал плечами:
— Бывает.
— Хотя это всяко лучше, чем любовь с мертвецами или ещё чего такое. Вот первый пункт меня бы напугал. Признавайся, ты же был не в городской прозекторской?
— Любовь Федоровна, в последнее время я слишком много работаю с мертвечиной, чтобы посещать трупохранилища после всех приключений. И мне правда стоит выспаться.
— Ты не выглядишь слишком усталым, — недоверчиво протянула женщина.
— А вы не выглядите мертвой прямо сейчас. Но мы оба знаем…
— Иди уже, — фыркнула призрачная дама и направилась на кухню.
А я пошел к себе.
Колдовство, простыни и кризис среднего возраста
Извините за опечатки в этой главе. Они будет исправлены в ближайшее время. Баг помешал сделать это сейчас. Зато глава большая)
Заснуть получилось не сразу. Я долго ворочался, и голову лезли мысли про Арину и то, что произошло у ворот жилого комплекса. И только спустя час я наконец провалился в глубокий сон.
Проснулся я за час до будильника. На удивление выспавшимся и бодрым. Встал с кровати, быстро привел себя в порядок, оделся и вышел в гостиную.
— Доброе утро, Павел Филиппович.
Любовь Федоровна уже сидела в кресле, а на столе стоял на подставке чайник, под которым горела свеча. А с кухни слышался звон посуды и тихий разговор.
— Фома помогает Иришке готовить завтрак, — пояснила призрак. — Как спалось?
Я сел в кресло напротив и налил в чашку горячий чай. Сделал глоток и довольно ответил: