Человеческая гавань
Шрифт:
— Мне нужны деньги. Деньги!
— Зачем?
Марита молча открывала и закрывала рот, потом быстро сказала:
— Я собираюсь в Германию.
— Марита, это невозможно. У нас работа тут, дома. Ты не можешь все бросить и уехать!
Взгляд Мариты скользнул по Анне — Грете. Казалось, ей было трудно сфокусировать зрение.
— Я собираюсь в Германию. Ты что, не понял? И ты должен дать мне деньги.
— У меня нет денег, и в Германию тебе не надо. Тебе надо в постель! Проспаться и начать понимать, что ты вытворяешь!
Марита медленно качала головой. Ее движения напоминали маятник. Анна — Грета решительно встала:
— Я пойду.
Ее голос привлек внимание Мариты. Она перевела мутный взгляд на Анну — Грету:
— У тебя есть деньги?
— Нет.
Марита изобразила улыбку:
— Трахалась с моим мужем? Теперь плати! А как же иначе? Сама ведь все понимаешь, давай плати…
Симон вскочил со стула, схватил Мариту за руку и потянул ее к дому:
— Заткнись, ты!
Марита отчаянно сопротивлялась, когда Симон тащил ее по лестнице. Наконец она закричала:
— Помогите! На помощь! Помогите!
Симон повернулся к Анне — Грете, стараясь извиниться взглядом и прося не судить его строго. И тут он увидел какого — то мужчину, выходящего из — за кустов сирени. По всей видимости, он стоял и ждал там довольно давно.
Марита вырвалась из рук Симона и бросилась к мужчине. Остановившись перед ним, она пролепетала жалким плачущим голосом:
— Рольф! Он бьет меня!
Рольф был настолько огромен, что вполне мог поднять Симона одной рукой. Грязный льняной костюм скрывал его мышцы. Но при всей своей силе и мощи он не мог справиться со своим телом. Он двинулся прямо на Симона, но шаги были какие — то неуверенные и разной длины, руки безжизненно повисли. Кожа на лице была темно — красного цвета, нос шелушился. Уголки рта искривлены, как будто он перенес инсульт. Он подошел к Симону и предостерегающе поднял вверх указательный палец:
— Не смей трогать жену. И дай ей денег. Ты понял?
Марита крутилась около Рольфа. Она напоминала героиню какого — то дешевого романа. Сердце Симона заколотилось. Он посмотрел в налившиеся кровью глаза гиганта. И спросил:
— А зачем тебе все это… Рольф?
Рольф надул щеки так, что глаза превратились в узкие щелочки. Уголки рта у него совсем опустились, и все лицо исказилось в какой — то дурацкой гримасе. Симон понимал, что это глупо с его стороны, но не смог удержаться от смешка. Рольф изумленно таращился на него пару секунд, потом взревел:
— Тебе что, не нравится мое имя? Смешным кажется? А, парень?
Симон покачал головой:
— Нет, имя прекрасное. Я только не понимаю, что ты тут делаешь.
Рольф несколько раз моргнул и посмотрел вниз на землю. Его губы шевелились, как будто он проговаривал свой ответ. Симон обернулся и заметил, что Анны — Греты рядом нет.
Симон быстро огляделся, думая, какие предметы могли бы пригодиться в качестве оружия. Ближайшим был совок, он стоял около лестницы, метрах в десяти. Рольф медленно выговорил, как будто заранее недоумевая:
— Так ты не собираешься дать ей денег?
Не дождавшись ответа, Рольф горестно вздохнул. Потом он положил руку на плечо Симона и одним движением опрокинул его на спину. Прежде чем тот успел среагировать, Рольф захватил в кулак его палец. Марита внимательно смотрела на происходящее. И выглядела она довольной.
Она ждала этого. Она ждала этого!
Рольф отогнул палец назад, и Симон не успел даже рта раскрыть, как палец был сломан. Нахлынула боль, Симон поперхнулся и закричал. Он увидел, как его палец беспомощно повис. Он закричал снова — скорее от отчаяния, чем от боли. В десятую долю секунды Симон успел подумать обо всем, что он теперь не сможет делать руками.
Карты, простыни, веревки… листать газеты.
Он продолжал смотреть на свой мизинец, который висел теперь, как какая — то жалкая тряпка. Из глаз катились слезы. Он снова закричал — скорее от обиды и ужаса, чем от боли.
Марита завороженно смотрела на него. Рольф открыл рот:
— Ты же фокусник. Пальцы тебе нужны. Или как?
Он достал из нагрудного кармана складной нож и неловко открыл его при помощи зубов и одной руки, а затем направил лезвие прямо к сломанному пальцу Симона.
Он двигался медленно и скованно. Казалось, Рольфу требуется время, чтобы сформулировать свои мысли и скоординировать действия. Он посмотрел в лицо Симона, потом на его руки. Он вел себя так, как будто сам толком не понимал, кто он, что тут делает и что ему делать дальше. Симон лежал неподвижно и смотрел на маленькое облачко на небе. На одну секунду ему показалось, что Рольфа окружает светящийся ореол. Наконец Рольф чуть подвинулся в сторону. На воде закричала чайка, ее крик нарушил тишину. И тут Рольф собрался что — то сказать.
Симон ничего не сказал и не шевельнулся. Он слушал мерный плеск волн о прибрежные камни. Воздух был чист и свеж. Ему внезапно захотелось пить. Рольф наконец — то вспомнил, что хотел сказать, и выговорил:
— Сначала отрежу мизинец. Потом… что потом? Безымянный. Да? Ну, и так далее. По порядку… да. — Рольф кивнул сам себе, очевидно радуясь, что так четко и ясно выразил свои мысли. — И никаких фокусов больше! Ты меня понял, парень?
Он посмотрел на Симона, подняв бровь, затем повернулся к Марите:
— А ты говорила, что тут будут какие — то проблемы. Ха!
Марита неопределенно качнула головой. Рольф снова обратился к Симону:
— Ну, вини себя. Сам напросился.
Он снова повернулся к руке Симона. Осталось сделать одно движение, чтобы палец отлетел.
— А ну прекрати! — Это был голос Анны — Греты.
Рольф в недоумении повернулся. Анна — Грета стояла прямо напротив него с двустволкой в руках.
— Отойди от него, — приказала она решительно.
Наступила длинная пауза. Анна — Грета стояла в трех шагах от Рольфа. Он озадаченно смотрел на нее и шевелил губами. Потом он встал.