Человеческая гавань
Шрифт:
И так далее. Они лелеяли свои пристрастия, не замечая того, что уже и так достаточно отличаются от других сверстников.
Зимой Андерс приезжал на Думаре на короткие промежутки времени, и в свои визиты и он старательно избегал Хенрика и Бьерна. Они позвонили ему весной, когда собирались приехать в Стокгольм и хотели у него переночевать, но он сказал, что он будет в гостях у Сесилии. В принципе, он не обманывал, только в гости его пригласили не на этой, а на следующей неделе.
Хенрик и Бьерн начали заниматься английским и вскоре стали знать язык лучше всех на Думаре.
Они могли бы жить счастливо. И наверное, были счастливы. Они жили так, как считали нужным, они не пытались приспособиться к окружающим, потому что твердо знали, что это невозможно. И продолжали вести себя как идиоты.
В компании в это лето начали пробовать алкоголь. Сперва домашние запасы, оставшиеся с прошлого лета, но летом 1986–го компания стала предпринимать поездки на Аландские острова.
Мартин был высокий и худой. У него даже начала пробиваться борода, которую он не сбривал, а, наоборот, старательно отращивал за несколько дней до поездки на лодке Жоэля до Капелыпера, откуда шел паром на Аландские острова. В такс — фри накупили алкоголя, а потом бродили по Мариенхамну и пили столько, сколько влезет.
Так получалось, что Хенрика и Бьерна все время забывали, и в третью поездку они взяли инициативу в свои руки. Они вели себя тише, чем обычно, а по пути домой пошли в такс — фри и купили немного конфет.
Причина такой таинственности выяснилась, когда все высадились в Капелынере и были уже в безопасности. Оказалось, что у них в карманах курток и брюк напихано двенадцать пол — литровых бутылок «Бакарди». Вся компания решила, что они просто «супер», и они получили право первыми плыть на Думаре на лодке Жоэля.
После поездки в Мариенхамн оставалась обычно пара литров. Теперь у них имелся запас. Было решено, что пустые бутылки они будут прятать под старым сараем на Каттхольмене. Все это продумали именно Хенрик и Бьерн, и они стали героями дня. Уже через день были забыты и их неуместная болтовня, и странная манера поведения. Ведь именно они придумали, как добыть алкоголь.
Когда настал день последнего летнего праздника, пригласили всех. Раньше бывало так, что Хенрик и Бьерн приходили на эти праздники просто так, без приглашения. Они сидели в стороне, отпускали какие — то замечания, над которыми смеялись только они одни, в то время как остальные ухмылялись и кивали в их сторону.
Но все — таки они выполняли свою особую функцию. Они объединяли компанию и ее язык, разговаривая на своем. Хорошая вечеринка просто требовала, чтобы Хенрик и Бьерн присутствовали и поднимали остальным настроение.
И тот вечер настал. Колбаса, чипсы и грог были доставлены на Каттхольмен. Собрались все: Жоэль и Мартин, Элин и Малин, Андерс и Сесилия. Фриду не хотела отпускать мать, но она все — таки пришла. Самуэль, который жил в Нотене и играл в той же самой футбольной команде, что Жоэль, приехал на своей собственной лодке. Пришла даже Каролина, которая обычно проводила на Думаре от силы пару недель в год. Хенрик и Бьерн тоже явились.
«Бакарди» лилось рекой, его смешивали с колой в пластиковых стаканчиках. Хенрик и Бьерн принесли с собой какие — то вегетарианские колбаски, безобразного светло — серого вида, похожие на пенисы.
Андерсу по каким — то необъяснимым причинам разрешили поставить «Депеш мод». Когда пара бутылок уже была выпита, настроение поменялось, уже не хотелось таких мрачных мелодий и по девчоночьей просьбе завели дуэт Джорджа Майкла и Эндрю Риджли.
Вечеринка набирала обороты. В маленькой комнате стоял один стол, два стула и двухъярусная кровать, несколько старых плетеных стульев и лежал коврик на полу. Было довольно тесно, и потому Андерс и Сесилия решили достать матрас и улечься наверху.
Они встречались совершенно официально, об этом уже не говорили, хотя и было странно, что они вместе так долго. Первый раз они переспали еще зимой и продолжили это по весне, и теперь, когда они лежали на матрасе, никакой неловкости они не чувствовали. Сейчас они все принимали спокойно и только ласково касались друг друга кончиками пальцев и губами.
Внизу бушевало веселье. Там играли в карты на раздевание. Каролина немедленно разделась. Она была кругленькая и не особо хорошенькая. Куда веселее было с Элин и Малин, довольно симпатичными девчонками. Фрида могла бы считаться миленькой, но у нее не было заслуживающих внимания форм.
Андерс отхлебнул из бутылки смесь рома и колы и ткнулся носом в затылок Сесилии. Он был счастлив, что они тут вдвоем и остальные в пылу игры про них забыли.
Игра продолжалась. Снятая одежда громоздилась кучей на полу. Андерс, должно быть, заснул. Когда он проснулся, в компании сменилось настроение.
От стола послышался смех, Жоэль взмахнул руками и двинулся вперед танцующим шагом. Он регулярно занимался спортом и мог показать всем, что к чему.
В лачуге было так жарко, что по волосам Андерса катился пот. Алкоголь бродил в крови. Две пол — литровые бутылки были выпиты и теперь лежали пустыми под кучей одежды. Было выпито по меньше мере на литр больше, чем когда — либо, и Самуэль уже открывал новую бутылку.
Фрида, которая чувствовала себя вполне хорошо, сидела в брюках и лифчике. Она показала на Жоэля и начала протестовать:
— Да ты мухлюешь!
Жоэль двинулся к ней с угрожающим видом. Фрида оттолкнула его от себя, и Жоэль едва не упал на Каролину, но схватился за кровать и устоял. Он был сильно пьяный, полоски пота бежали по его затылку и спине. Он вытер пот рукой и сказал:
— Последний шанс. О'кей. Последний шанс, ну. Затем я…
Несмотря на то что Андерс выпил не так много, голова у него жутко кружилась и казалась тяжелее, чем обычно.
Они должны открыть дверь.
Он хотел сказать это, но не осмелился. Он посмотрел на стол, где сидели другие. Жоэль проиграл больше остальных, но и Хенрик, и Бьерн, и Элин были близки к проигрышу. Хенрик и Бьерн сидели в трусах.
По дыханию Сесилии Андерс понял, что она спит. Он положил руку на ее бедро. Ему было никак не проснуться и не сосредоточить взгляд. Сначала он попытался сфокусировать зрение, рассматривая два прыща на спине Хенрика, но затем его взгляд стала притягивать Элин. Член напрягся, и Андерс перевернулся обратно на спину и стал смотреть в потолок. Потолок был всего лишь в полуметре от его носа.