Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

Сароян Уильям

— Не надо, мисс Хикс, — предложил он. — давайте не обсуждать вслух. Давайте обсуждать про себя, чтобы я мог поспать.

Его приспешники снова разразились хохотом, а снобы отвернулись с негодованием. Мисс Хикс ответила шуту не сразу: с одной стороны, ей доставляла удовольствие его находчивость, а с другой стороны, ей было трудно сдержать его находчивость как раз в той мере, чтобы она быстро не иссякла. И все-таки было необходимо прибрать его к рукам. Наконец она сказала:

— Не надо придираться. Джозеф, особенно когда случается,

что ты прав, а я нет.

— Ладно, простите, мисс Хикс, — сказал местный комик. — Такой уж у меня характер. Обсуждать вслух! А как же на уроке обсуждать еще? Ну да ладно, простите.

Потом, словно подшучивая над собой и собственным нахальством, он покровительственно помахал ей рукой.

— Можете продолжать, мисс Хикс

— Спасибо. — сказала учительница. — А теперь не зевайте.

— Не зевать? — сказал Джо. — Да вы поглядите на них, они уже все заснули.

Старенькой учительнице, хотя и нравились шутки Джо, все же пришлось его предупредить:

— Если ты еще раз прервешь меня, Джозеф, я попрошу тебя прогуляться в кабинет директора.

— Я-то хочу приобрести хоть какие-нибудь знания, — сказал озорник. — А вы поглядите на них. Они и правда клюют носом.

Окинув взглядом своих одноклассников, он добавил:

— И все мои дружки тоже. Им бы только играть в бейсбол.

— Заткнись, Джо, — сказал Гомер приятелю. — Что ты все время кривляешься? И так все знают, что ты за словом в карман не полезешь.

— Хватит, — сказала мисс Хикс. — Замолчите оба. Откроем страницу сто семнадцатую, параграф второй.

Все полистали книгу и нашли нужное место.

— Древняя история может казаться скучным и ненужным предметом. В такое время, как сейчас, когда в истории нашего общества происходит столько событий, может показаться, что не к чему изучать и понимать другое общество, которого давно уже не существует. Но такое представление будет ошибочным. Нам очень важно знать о других временах, о других культурах, других народах, других цивилизациях. Кто хочет выйти к доске и почитать?

Подняли руки две девочки и Хьюберт Экли Третий. Озорник Джо шепнул Гомеру:

— Ты только погляди на этого типа!

Из двух девочек, которые вызвались читать, учительница выбрала прекрасную и надменную Элен Элиот. Гомер словно зачарованный глядел, как она шла к доске. Элен постояла там — такая красивая, — а потом принялась читать самым звонким и приятным голосом на свете, и Гомеру оставалось только дивиться, каким чудом сочетаются в человеке такая красота и такой голос.

«Ассирийцы с длинными носами, волосами и бородами, — читала Элен Элиот, — превратили Ниневию на севере в могучую державу. После многих столкновений с хеттами, египтянами и другими народами они завоевали Вавилон в царствование Тиглатпаласара Первого в одиннадцатом веке до Рождества Христова. Много столетий кряду Ниневия, построенная из камня, и Вавилон, построенный из кирпича, оспаривали друг у друга господство. Слова „сириец“ и „ассириец“ не имеют между собой ничего общего, а ассирийцы воевали против сирийцев, пока Тиглатпаласар Третий не покорил сирийцев и не изгнал десять племен Израилевых».

Элен остановилась, чтобы перевести дыхание и прочесть следующий параграф, но не успела она начать, как Гомер Маколей спросил:

— А что собой представляет Хьюберт Экли Третий? Кого он завоевал или что он совершил?

Благовоспитанный мальчик поднялся со сдержанным негодованием.

— Мисс Хикс, — произнес он строго, — я не могу допустить, чтобы такое вызывающее озорство сошло с рук безнаказанно. Я вынужден просить вас предложить мистеру Маколею отправиться к директору… или, — сказал он с расстановкой, — мне придется взять это дело в собственные руки.

Гомер вскочил с места.

— Ты бы лучше заткнулся, — сказал он. — Разве тебя не зовут Хьюберт Экли Третий? Ну, так чем же ты знаменит или, если говорить всерьез, чем знаменит Хьюберт Экли Второй или Хьюберт Экли Первый?

Он обратился к мисс Хикс, а затем и к Элен Элиот.

— Мне кажется, что я задал разумный вопрос, — сказал он им.

Потом снова спросил Хьюберта Экли:

— Так чем же вы все трое знамениты?

— Знаешь, — сказал Хьюберт, — по крайней мере ни один Экли никогда не был неотесанным…

Он поискал самый уничижительный эпитет.

— …Фанфароном!

Никто еще в Итаке не слыхивал такого слова.

— Фанфароном? — переспросил Гомер.

Он призвал на помощь учительницу.

— Что это значит, мисс Хикс?

Но так как она замешкалась, Гомер круто повернулся к Хьюберту Экли:

— Послушай, ты, номер третий, не смей ругать меня словами, которых я никогда даже и не слышал.

— Фанфарон, — сказал Хьюберт, — это хулиган… хвастун.

Он подыскивал другое, еще более оскорбительное слово.

— Заткнись, — сказал Гомер.

Он улыбнулся Элен Элиот прославленной улыбкой Маколеев, повторяя:

— Фанфарон! Это еще что за ругательство?

Затем он сел.

Элен Элиот ждала знака, что можно продолжать чтение. Но мисс Хикс знака не подавала. Наконец Гомер понял. Он поднялся и сказал Хьюберту Экли Третьему:

— Ладно, извини меня.

— Спасибо, — сказал благовоспитанный мальчик и сел.

Учительница древней истории окинула взглядом класс и сказала:

— Гомер Маколей и Хьюберт Экли останутся в классе после уроков.

— А как же будет с сегодняшними состязаниями в беге? — сказал Гомер.

— Меня не интересуют состязания в беге, — ответила учительница. — Духовное развитие не менее важно, чем телесное. А может, и важнее.

— Мисс Хикс, — произнес Хьюберт Экли, — средняя школа Итаки рассчитывает, что я буду победителем в забеге на двести метров с препятствиями, а через две недели покажу хорошие результаты и в чемпионате Долины. Боюсь, что тренер Байфильд будет настаивать на моем участии в состязаниях.