Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона
Шрифт:
— А зачем было открывать дверцу?
— Понятия не имею. Я так и не узнал, кто это сделал. Потерял тридцать три кролика, таких красавцев больше не увидишь. Бельгийцы, с розовыми глазами и кошачьими мордами, только два или три были другой породы… Так я ничего и не узнал об их судьбе.
— Вы любите кроликов? — спросил Гомер.
— Ласковые зверьки, — сказал старик. — Домашние кролики — животные очень воспитанные.
Старик оглядел сорняки на пустыре.
— Тридцать три кролика на воле целых одиннадцать лет, — продолжал он. — Интересно, сколько их сегодня здесь бегает, ведь
— Я лично никогда их не видел.
— Может, тебе и не приходилось. Но они-то здесь, будь покоен. Весь город ими, верно, кишмя кишит. Еще год-два — и не будем знать, куда от них деваться.
Как ни обидно, но Гомеру пришлось сесть на велосипед.
— Ну, — сказал он, — мне пора. Надеюсь, увидимся.
— Еще бы, — отозвался старик. — Меня зовут Чарльзом… Зови меня просто Чарли. Приходи, когда хочешь. Милости просим.
— Спасибо, сэр. — сказал Гомер.
Он вернулся к волновавшей его теме.
— Сегодня в школе я участвую в забеге на двести метров с препятствиями.
— Никогда я не ходил в школу, — сказал старик, — зато был на испано-американской войне.
— Ей-богу? Да ну! — сказал Гомер. — Ну пока!
— Да-да, — сказал старик, но теперь уже самому себе. — Ох, уж эта испано-американская война! Все то и дело улепетывали, как кролики.
Гомер исчез за углом. Старик побрел назад в свой домишко, дымя трубкой и оглядываясь по сторонам. Он ткнул папкой в поросль молочая.
— Где-то тут водятся кролики, — сказал он. — Теперь-то уж, верно, одичали… не то, что были прежде.
Глава 10
ДРЕВНЯЯ ИСТОРИЯ
На беговой дорожке стадиона средней школы Итаки были расставлены барьеры для забега на двести метров с препятствиями. Сейчас, ранним утром, здесь тренировались четверо мальчиков. Все они бегали хорошо, точно рассчитывая силы и делая прыжки по всем правилам. Тренер Байфильд подошел к победителю с секундомером в руках.
— Вот это уже лучше, Экли, — сказал он подростку, который был явно не из низов, однако ничем возвышенным пока не отличался. Всем своим видом он выражал сдержанную покорность судьбе, которая свойственна отпрыскам богатых семейств, десятилетиями не испытывающих нужды ни в пище, ни в одежде, ни в крове и порой даже способных посадить к себе за стол отпрысков других семейств — конечно, из тех, кому повезло не меньше.
— Тебе еще надо получиться, — сказал тренер мальчику, — но я думаю, что сегодня ты победишь.
— Постараюсь, сэр, — ответил мальчик.
— Конечно, — сказал тренер. — Сегодня у тебя не будет соперника, но через две недели на чемпионате Долины их не оберешься. Ступай теперь в душ и отдохни.
— Слушаю, сэр, — ответил мальчик.
Он пошел, но вдруг остановился.
— Извините, — сказал он, — какое у меня время?
— Приличное, — сказал тренер, — но не слишком. Я бы на твоем месте о нем не заботился. Беги, как я тебя учил, и считай, что придешь к финишу первым.
Трое других бегунов стояли в сторонке и прислушивались к разговору.
— Может, он и ведет себя как девчонка, — сказал один из них, — но всегда приходит к финишу первым. Чего ты зеваешь. Сэм?
— Чего я зеваю? — сказал Сэм. — А ты чего зеваешь? Почему бы тебе его не побить?
— Я пришел вторым.
— Что вторым, что третьим — какая разница!
— Подумать только, нас побил Хьюберт Экли Третий! — сказал Сэм. — Стыд какой!
— Правильно, — сказал другой, — но тут уж ничего не поделаешь. Он просто бегает лучше нас, вот и все.
Тренер обратился к ним уже совершенно другим тоном:
— Ладно, ребята, пошевеливайтесь. Не такие уж вы молодцы, чтобы бить баклуши и задаваться. Возвращайтесь на старт и попробуйте еще разок.
Мальчики молча вернулись на старт, тренер дал команду, и они побежали снова. Потом тренер решил, что до соревнования им стоит пробежаться еще несколько раз. Как видно, ему очень хотелось, чтобы победителем остался Хьюберт Экли Третий.
Классная комната быстро наполнялась учениками. Учительница древней истории, старенькая мисс Хикс, ожидала последнего звонка и хоть какого-нибудь подобия тишины и порядка — это на ее уроках было сигналом к очередной попытке разрешить задачу воспитания юношества, а чаще просто развлечь мальчиков и девочек Итаки, которые учились пока в средней школе, но вскоре, по крайней мере теоретически, должны были вступить в жизнь. Гомер Маколей, обуреваемый чувством, близким к обожанию, не сводил глаз с девочки по имени Элен Элиот, которая шла от двери к своей парте. Без сомнения, эта девочка была самой красивой девочкой на свете. Кроме того, она была задавалой — Гомер не хотел верить, что это свойство ее характера было прирожденным или закоренелым. И однако, хотя он ее и боготворил, чванство Элен Элиот сильно омрачало его школьную жизнь. Следом за ней вошел Хьюберт Экли Третий. Когда Хьюберт нагнал Элен, они зашептались, что сильно раздосадовало Гомера. Раздался последний звонок, и учительница сказала:
— Хватит. Прошу потише. Кто отсутствует?
— Я, — откликнулся один из мальчиков.
Его звали Джо Терранова, и он был классным шутом. Четверо или пятеро проповедников веселого культа его личности, преданных ему душой и телом, сразу же оценили его грубоватую остроту. Но Элен Элиот и Хьюберт Экли кинули надменный взгляд на этих классных юродивых, на это дурно воспитанное отродье обитателей трущоб. В свою очередь этот взгляд так разозлил Гомера, что уже после того, как все перестали смеяться, он разразился деланным «ха-ха-ха» прямо, в лицо Хьюберту, которого презирал, и Элен, которую обожал. Затем он тут же накинулся на Джо:
— А ты помалкивай, когда говорит мисс Хикс.
— Ну-ка, брось свои глупости, Джозеф, — сказала мисс Хикс.
— И ты тоже, молодой человек, — добавила она, обращаясь к Гомеру.
Сделав паузу, она оглядела класс.
— Вернемся к ассирийцам и начнем с того самого места, на котором мы с ними вчера расстались. Прошу сосредоточиться, сосредоточиться полностью. Сперва мы почитаем вслух из нашего учебника древней истории. Потом обсудим вслух прочитанное.
Шут не смог отказаться от такой возможности подурачиться.