Человек из прошлого

Райнов Богомил Николаев

"Ищу, — говорит, — человека, который представит интерес и для вас. Поэтому надеюсь, что вы поможете мне его найти". — "Какого человека?" — спрашиваю. "Танева, третьего компаньона "Кометы". — "А зачем мне Танев?" — спрашиваю. "Танев — убийца вашего отца". — "Докажите", — говорю. "Не могу доказать, — говорит, — но знаю точно. Если бы я мог доказать, то пошел бы не к вам, а в милицию".

— Вы верите в то, что Медаров пошел бы в милицию? — спрашиваю, переводя взгляд с окна на лицо Андреева.

— Нет, конечно. Но в данном случае это меня не

интересовало. Для меня важнее было получить доказательства того, что Танев убил моего отца. Так я и поставил вопрос перед Медаровым. "Хорошо, — говорю, — допустим, что мы найдем Танева. Как заставить его признаться?" — "Это мы с вами решим позже, — отвечает Медаров. — Главное, что он у меня в руках. У меня, — говорит, — есть улики против него. Улики совсем иного характера. И если он только узнает, что у меня есть эти улики, он станет мягким как воск. Важно, — говорит, — только добраться до него". — "А вам зачем нужно добираться до него?" — "Нам надо свести счеты, — говорит. — Счеты материального характера. Но и вы, и я сможем свести счеты с Таневым, только если найдем его и будем действовать заодно. Иначе ничего не выйдет".

— Хорошего вы кашли компаньона.

— Он не был для меня компаньоном, — возражает Андреев. — Для меня он был лишь орудием раскрытия убийства моего отца.

— Но Медаров тоже считал вас своим орудием.

— Возможно. Я и сам понимал, что такой человек, как Медаров, пришел ко мне только потому, что я ему понадобился для достижения его корыстных целей. Однако могут же быть у людей, преследующих совершенно различные цели, какие-то общие интересы хотя бы на данный момент?

— Почему бы нет, бывает. Плохо только, что подобный союз грешит неудобствами чисто технического свойства, когда он истекает. И перед тем, как ощутить, что этот момент истек, можешь ощутить нечто иное. Скажем, нож под лопаткой.

— Такого в наше время не бывает, — улыбается Андреев.

— По правилам — не бывает, но встречаются же наивные люди, и тогда это не исключено. Естественно, я говорю в принципиальном аспекте, так что не обижайтесь. И вообще, вернемся к вашему рассказу.

Андреев смотрит на меня недовольно, но продолжает:

— Из разговоров старика следовало, что Танев, едва пронюхав, что Медаров вышел из тюрьмы, скрылся — вероятно, для того, чтобы избежать сведения счетов и чтобы иметь время составить какой-то план действий…

— Для обдумывания этого плана в его распоряжении было двадцать лет.

— Да, но все же появление Медарова явилось для Танева полной неожиданностью. Если бы не последняя амнистия, Медаров просидел бы в тюрьме еще долго. Так или иначе, старик считал, что с помощью улик, которые у него имелись, он мог вынудить Танева искать встречи с ним. И если во время объяснения в комнате тайно включить магнитофон, то Танев, не предполагая, что свидетельствует сам против себя…

— Наивная работа…

— Медаров был не так уж наивен…

— Ая ничего не сказал о Медарове.

— В таком случае вы уже второй

раз меня обижаете.

Недовольство в выражении лица и тоне собеседника

значительно возросло. Вопрос был в том, какова основная причина этого недовольства. У меня, понятно, не было никакого желания обижать собеседника. Но его нужно было немножко встряхнуть. Чтобы он потерял самоуверенность. Усомнился в правильности поведения. Стал осторожнее в будущем и особенно в отношении показаний, которые дает.

— Обижаю? — я искренне удивляюсь. — Я что-то этого не заметил.

— Зато я заметил.

— Так вам кажется. — успокаиваю я Андреева. — Ну что обидного в том, что я считаю наивными ваши планы в области, в которой вы не должны быть специалистом. А именно — в области криминалистики. Чтобы стать здесь специалистом, надо стать на место преступника. Или того, кто его преследует. Я полагаю, что вы не преступник, но должен вам сказать, что и не криминалист.

— Вы так все перевернули, что я окажусь еще виноватым…

— А это уже решать вам. И вообще, продолжайте, пожалуйста.

— В общих чертах все. Поскольку Танев избегал Медарова, нужно было, чтобы кто-то другой вместо Медарова взялся следить за действиями Танева и прежде всего знать о его возвращении. Этим другим стал я. Однако Танев не объявлялся. А сейчас исчез и Медаров.

— Вообще вся "Комета" улетела, — резюмирую я. — С кем еще, кроме вас, поддерживал контакты Медаров?

— Раньше, как мне известно, он ходил к Таневым. Точнее — к Мими. Но он потому и обратился ко мне, что прекратил свои визиты. Я думаю, что Танев был осведомлен о них, потому и не появлялся у себя дома.

— Были у Медарова еще какие-нибудь связи?

— Не знаю… кроме, конечно, связи с Илиевым, у которого старик жил. Он потому и переехал к Илиеву, что предполагал контакты Илиева с Таневым.

— Предполагал или был уверен в их встречах?

— Уверен был. Я думаю, что именно через Илиева он пытался сообщить Таневу о том, что располагает уликами против него.

— Когда вы видели Медарова в последний раз?

Андреев на мгновение задумался:

— В четверг… А когда был убит Медаров?

— Сейчас я задаю вопросы, — говорю я официально. — В какое время в четверг?

— Вечером.

— Постарайтесь вспомнить чуть поточнее.

Андреев задумывается.

— Примерно ближе к девяти. Когда он позвонил, я как раз слушал вечерние новости по радио, а это начинается в восемь с половиной.

— А сейчас вспомните точно, что произошло с того момента, как вы открыли дверь до момента, в который проводили Медарова.

— Это несложно: Медаров находился тут всего лищь несколько минут. Он сказал, что выследил Танева. Значит, я должен быть готов к действиям. Нужно было договориться о часе, в который Медаров застанет меня, чтобы в ближайшие дни вместе отправиться к Таневу. Мы договорились, что я всегда буду дома между семью и восемью вечера. С этим мы попрощались и старик ушел.