Человек из пустыни
Шрифт:
Язык Джима, еле ворочаясь в пересохшем рту, смог выговорить:
— Который час?
— Уже утро, — ответил Серино.
— Ты хоть немного поспал? — спросил Джим.
Серино размял затёкшие плечи и шею.
— Может быть, пару часов за всю ночь.
— Ты звонил домой?
Серино помолчал и ответил:
— Я
Пришёл доктор Орм. Он осмотрел Джима и сказал, что физически всё в порядке. Игла впрыскивающей ампулы снова вонзилась Джиму в руку, и через пятнадцать минут он почувствовал, что может встать. Его поддерживали руки Серино, но он сам довольно твёрдо стоял на ногах.
— Доктор Диердлинг просил вас зайти к нему, как только вы проснётесь, — сказал доктор Орм. — Если хотите, я вас провожу.
— Не нужно, благодарю вас, — ответил Джим и поразился, как спокойно прозвучал его голос. Немного слабовато, но спокойно.
«Загробное царство» было неуютным до мурашек по телу местом: серебристые стены и гладкий пол, низкие потолки и голубоватые трубчатые светильники, отбрасывающие мертвенный, холодный свет. Никаких особенных запахов не чувствовалось, кроме одного — запаха стерильности. Здесь царила особая тишина, тоже мёртвая и холодная. Сильная тёплая рука Серино обняла Джима за плечи.
— Я с тобой, отец.
На двери висела табличка:
Д-р ЭЛИХИО ДИЕРДЛИНГ
главный эксперт
Серино постучал, но никто не ответил.
— Наверно, его нет на месте, — предположил он.
И голоса в этом жутковатом месте звучали не так, как наверху, приобретая какой-то ледяной звенящий призвук. Джим зябко прижался к Серино, большому, сильному и тёплому.
— Может, я пойду, поищу его? — предложил тот.
— Нет, сынок, давай просто подождём, — пробормотал Джим. — Не оставляй меня… Мне страшно здесь.
— Ну, тогда пойдём, поищем вместе, — сказал Серино.
— Нет, — прошептал Джим, зажмуриваясь. — Подождём.
Даже время шло здесь по-другому. Оно то ускорялось, то ползло, то вообще останавливалось. Бесстрастные светильники чуть слышно гудели, и это был единственный звук в этом царстве вечного покоя.
Наконец послышались шаги, и Джим встрепенулся. По коридору шёл доктор Диердлинг в своей белой спецодежде и с круглым животиком, с убранными под голубую шапочку волосами, на ходу снимая перчатки. Джиму вдруг вспомнился растерянный и робкий юноша с большими печальными глазами, только что потерявший отца и скорбящий о своём безвременно ушедшем друге. Сейчас перед ним был он же, только уже не растерянный и не робкий, а уверенный в себе взрослый человек. У Джима сжалось горло от мысли, что именно он оказался тем, кто сообщил ему эту страшную новость, а не чужой и равнодушный человек. От этой мысли Джиму захотелось разрыдаться и обнять его.
— Доктор Диердлинг, мы пришли, как вы просили, — сказал Серино.
— Доброе утро, — поздоровался тот, подходя и мягко дотрагиваясь до плеча Джима. — Ну, как вы? Вижу, вам уже лучше. Пройдёмте в мой кабинет.
В кабинете доктора Диердлинга было гораздо уютнее, чем в коридоре. Большой кожаный диван гостеприимно принял Джима в свои скользкие недра, а освещение было золотистое и тёплое. Кипяток из чайника залил чайные пакетики в пластиковых кружках, согрел руки и нутро, понемногу снимая ледяное оцепенение.
— Спасибо, — пробормотал Джим.
— Я ещё раз выражаю вам самые искренние соболезнования, — произнес доктор Диердлинг своим негромким и мягким, как шёлковая подушечка, голосом. — И скорблю вместе с вами. Поверьте, это не пустые слова. Милорд тоже был мне в некотором роде… не чужим.
— Благодарю вас, — глухо проговорил Джим. И вдруг добавил: — Я вспомнил вас, Элихио… Вы были другом Даллена.
— Именно так, — кивнул доктор Диердлинг, улыбнувшись скорее глазами, нежели губами.
Смыв горячим чаем ком в горле, Джим спросил:
— Как у вас дела, Элихио?
Тот чуть приметно улыбнулся.
— Простите, вам, наверно, сейчас не до меня.
— Отчего же? Мне интересно, как у вас всё сложилось, — вздохнул Джим. И добавил полушёпотом, содрогаясь: — Мне нужно о чём-то говорить… Чтобы не сойти с ума.
Чуткие ладони доктора Диердлинга снова мягко накрыли руки Джима, окутали их своим теплом, как муфта.
— У меня, можно сказать, всё пока складывается хорошо, — сказал он. — Пожаловаться мне не на что.
— У вас, я вижу, ожидается пополнение в семье? — сказал Джим.
Доктор Диердлинг кивнул и улыбнулся.
— У нас с Муирхалем это первенец. Мы долго не заводили детей… У меня была сначала учёба, потом работа, диссертация, снова работа. В общем, не до детей. Так мы и жили, пока однажды Муирхаль не сказал: если не заведём ребёнка, буду жить отдельно. Вот, пришлось завести.
— А чем занимается ваш спутник? — спросил Джим.
— Когда мы встретились, он был врачом на «скорой», ездил на вызовы, — ответил доктор Диердлинг. — С тех пор он значительно повысил квалификацию. Теперь он ведущий хирург здесь, в пятом хирургическом отделении. Он работает наверху, а я — здесь, в «загробном царстве». Он спасает людям жизни, а мой черёд работать настаёт, когда уже ничего сделать нельзя. — Доктор Диердлинг слегка сжал руки Джима. — Ваша светлость… Как это ни тяжело, но должен вас спросить: какой вид погребения вы выберете для вашего спутника — кремацию или криобальзамирование?