Человек, изменивший мир (Сборник)
Шрифт:
– Теперь это Васька, – сказал Савелий. – С собой беру, а то зачахнет. Своего пса со двора сгоню. Жрет, как свинья, а двор не стережет. Только курей душит да за кошками гоняется. А с этим и на мишку можно идти. Беру, ибо жалеть надо животных. Убивать – много ума не надобно, а жалеть только человек умеет.
– Жалеть, – возразил ящер нервно. Он приоткрыл дверцу вполглаза. – Если ты, скажем, кошку пожалел, я бы еще понял. Хоть она тоже млекопитающее, но мягкая, пушистая, мурлычет. Я видел такую у тебя в доме.
– Ошибаешься,
– Надеешься приручить? – спросил ящер недоверчиво.
– Динокан зверь из стаи, – ответил Савелий. – Уже по природе способен к дружбе. Для него дружить – необходимость. И подчиняться более сильному – необходимость. Понял? Иначе как бы существовала стая? Ты, паря, мне верь. Мы, таежники, природу понимаем правильно. Иначе сами сгинули бы в тайге ни за цапову душу.
– Ладно, хомо, – сказал ящер неуверенно, – ты убедил, но лучше я посижу в машинном отделении. А вы лезьте в кабину. Может, ты и прав, но для меня это только красивая теория. Ты – другое дело. В твоем дворе всякие чудища ходят. Видно, таков стиль землян: врагов превращать в друзей!
Едва Савелий затащил упирающегося динокана в космолет, ящер тут же дал старт. На этот раз он явно побил все рекорды скорости: звезды мелькали, словно искры из трубы курьерского поезда.
Савелий одобрительно крякнул, когда ящер посадил машину почти возле дома. Динокан выпрыгнул и мгновенно подхватил, клацнув зубами, прошмыгнувшую полевку.
– Молодец! – сказал Савелий и потрепал его по холке.
Ящер тут же шмыгнул на свое сиденье. Оттуда, из безопасного места, помахал зеленой лапой и сказал:
– Я все уладил. В воскресенье ждем за членским билетом. Учти, прием и вручение билетов – все в торжественной обстановке, будут охотники с разных концов Галактики. Так что рубашку надевай получше. После торжественной части, сам понимаешь, небольшой банкет, то да се… Познакомишься с мужичками из других миров, послушаешь их рассказы, сам что-то расскажешь. А там, глядишь, сдружишься с кем-нибудь. У нас не скучно, хомо.
Но, прежде чем стартовать, он с ужасом и восхищением посмотрел на сильное тело зверя:
– Хозяйственный ты мужик, хомо! Такую зверюку к делу приспособил. Тебя брось в воду, так выплывешь с рыбиной в зубах. Клянусь космосом, в Галактике не пропадешь.
Зубарь
Савелий брел по колено
Раздвигая отяжелевшие от воды кусты, чутко прислушиваясь, он свирепо думал, что в этом году речка затопила столько-то там Швейцарий, Андорр и Люксембургов, а может, и не только Швейцарий – он хорошо знал географию только своего Тетюхинского края, – но все равно, они там с погодой непотребничают, реки вспять гонят, над головой спутники мельтешат: неба не видно, это ж сколько железа вверху носится, подумать страшно, вот и зарезали, загубили природу…
Савелий не останавливался, проскакивал островки просохшей земли, снова плюхался в воду, раздвигал мусор, отталкивал трупики птиц и мелких зверьков, ревниво и с горечью осматривал охотничьи владения. Пусто…
Он прыгнул на кочку и уже в воздухе дернулся, словно мог вернуться.
Под каргалистой березкой бессильно распластался невиданный зверь с доброе бревно. Как ящерка, серо-зеленый, но в длину под три метра, рыло длиннющее, глаза взял от громадной жабы, еще весь в костяных досочках, особенно на голове и спине, только пузо вроде как пузо.
– Ах ты ж, несчастное…
Савелий, подавив удивление, шагнул ближе. Зубарь – зверя Савелий тут же окрестил зубарем, – не отрывая морды от земли, скреб по грязи выпирающими ребрами. Шкура, сухая, как бумага, обтягивала их так плотно, будто под ней, кроме скелета, ничего не осталось. Вытаращенные глаза смотрели тускло, их заволакивало серой пленкой.
Сапоги Савелия выросли прямо перед мордой зубаря, тот хотел отползти, но лапы только дернулись, царапнули влажную землю. Глаза зубаря вовсе прикрыла кожистая пленка. Он ждал смерти.
Савелий нагнулся. Челюсти зубаря были легкие и высохшие, как дощечки, что лежали много месяцев на солнцепеке. Пасть открылась длинная, вся в алмазно острых зубах. Савелий уважительно передвинул пальцы ближе к безопасному краю. Зубарь не противился, и Савелий, придержав носком сапога пасть в раскрытом виде, отыскал в кармане ломоть хлеба, бросил зверюке вовнутрь, туда же вытряс крошки из карманов.
Зубарь приоткрыл глаз, недоверчиво покосился на человека. Савелий убрал сапог, челюсти деревянно треснулись. Зубарь не шевелился.
Савелий вздохнул, шагнул мимо. Дальше островки цеплялись один за другой, там вешние воды силу потеряли, земля приподнялась.
– Мария, – сказал он дома, – я сегодня зубаря встретил.
– Зюбряка?
– Да нет, зубаря. Зюбряк с рогами, а этот с зубами. Зубоносец! Страшноватый такой урод, аж жалко.
– Такого не знаю, – ответила Мария безучастно.
Она собирала на стол. Муж проголодался, устал, нужно накормить его, как положено кормить мужчину во всей его мужеской силе.