Человек, который «испарился»
Шрифт:
Это совпадало с данными Слуки. Мартин Бек перебил Радебергера:
— Где вы встретились с Матссоном второй раз?
— В Констанце, в Румынии, это было спустя три недели. Все шло как по маслу.
— А фрейлейн Бок тоже была с вами?
— Ари? Нет, зачем нам нужно было таскать с собой еще и ее?
— Но она знала, чем вы занимаетесь?
— Да, по крайней мере, отчасти.
— Сколько всего раз вы встречались с Матссоном?
— Ну, раз десять-пятнадцать. Все срабатывало отлично. Он расплачивался каждый раз, когда мы требовали, и наверняка сам на этом тоже прилично зарабатывал.
— Сколько, по вашей оценке?
— Не знаю, но денег у него всегда хватало.
— Где он сейчас?
— Этого я не знаю.
— В самом деле?
— Серьезно, не знаю. Мы с ним встретились здесь в мае, когда Ари переехала в Уйпешт. Он жил в той молодежной гостинице. Тогда он получил последнюю партию товара. Сказал, что у него огромный сбыт, и мы договорились встретиться здесь снова двадцать третьего июля.
— И что же дальше?
— Мы приехали двадцать первого, во вторник. Однако он не появился.
— Он был здесь, в Будапеште, приехал двадцать второго вечером. Двадцать третьего утром ушел из гостиницы. Где вы должны были встретиться?
— В Уйпеште. У Ари.
— Так, значит, он приехал туда двадцать третьего утром?
— Да я же вам говорю, что нет! Он вообще не появился. Мы его ждали, но он не пришел. Потом мы позвонили в гостиницу, но там его тоже не было.
— Кто именно звонил?
— Я, Тео и Ари. По очереди.
— Вы звонили из Уйпешта?
— Нет, из разных мест. Говорю вам, он вообще не появился. Мы торчали там и ждали его.
— Значит, вы утверждаете, что не встречались с ним, когда он был в Будапеште последний раз.
— Да.
— Предположим, я вам верю. Вы не встретились с Матссоном. Но это не означает, что с ним не могли встретиться Фрёбе или фрейлейн Бок. Верно?
— Нет, я знаю, что они его не видели.
— Откуда вам это известно?
Видно было, что Радебергер начинает приходить в отчаяние. Он сильно потел. В кабинете было жарко.
— Послушайте, — сказал он, — я не знаю, что об этом думаете вы, но тот, другой, кто меня допрашивал, очевидно, полагает, что мы убрали Матссона. Но вы сами подумайте, зачем нам нужно было это делать? Ведь мы с его помощью зарабатывали деньги, причем большие деньги.
— Вы давали деньги также фрейлейн Бок?
— Конечно. Она помогала нам и получала свою долю. Достаточно для того, чтобы она могла не работать.
Мартин Бек внимательно смотрел на него. Наконец спросил:
— Вы убили его?
— Нет, ведь я же вам говорю! Неужели вы думаете, что мы хотели остаться торчать здесь с целым складом товара, если бы убрали его?
Он весь напрягся, голос у него начал срываться.
— Вы недолюбливали Альфа Матссона?
У него забегали глаза.
— Вы должны отвечать, когда я вас о чем-то спрашиваю, — с серьезным видом сказал Мартин Бек.
— Да, конечно.
— По-моему, фрейлейн Бок на допросе заявила, что и вы, и Фрёбе недолюбливали Матссона.
— Он становился неприятным, когда напивался… Он… он презирал нас за то, что мы немцы.
Он устремил умоляющий взгляд на Мартина Бека и сказал:
— Но ведь это несправедливо.
Минуту было тихо. Это не нравилось Тетцу Радебергеру. Он вертелся, поворачивался в разные стороны и нервно заламывал пальцы.
— Мы никого не убили, — сказал он. — Мы совсем не такие.
— Ночью вы пытались убить меня.
— Это было совсем другое.
Он сказал это так тихо, что его едва было слышно.
— Как вас понимать?
— Это была наша единственная надежда.
— На что? На виселицу? Или на пожизненное заключение?
Немец затравленно посмотрел на него.
— Оно так или иначе, очевидно, ждет вас, — спокойно сказал Мартин Бек. — Вы уже когда-нибудь сидели?
— Да. Дома.
— Ну, так что же вы имели в виду, когда сказали, что это была ваша единственная надежда — убить меня?
— Неужели вы не понимаете? Когда вы пришли в Пансионат в Уйпеште и у вас оказался паспорт Матссона, мы вначале подумали, что он не смог приехать сам и прислал вас вместо себя. Но вы ничего не сказали и, кроме того, вы человек другого типа. Поэтому мы решили, что Матссон в тюрьме и все разболтал. Мы ведь не знали, кто вы такой. Мы находились здесь почти три недели, мы были вынуждены держать здесь целый склад и начали нервничать. А через три недели нужно обращаться с просьбой о продлении визы. Поэтому, когда вы ушли, Тео отправился вслед за вами и…
— Ну, продолжайте.
— А я разобрал автомобиль и спрятал в нем товар. Тео не удалось выяснить, кто вы такой, и мы решили, что это должна установить Ари. На следующий день Тео следил за вами, когда вы отправились в купальню. Оттуда он позвонил Ари, чтобы она подождала вас там и завязала разговор. Тео видел, как вы там купались с этим субъектом. Когда он ушел, Тео проследил за ним и увидел, как он входит в управление полиции. Все было ясно. Мы ждали весь день и весь вечер, но ничего не происходило. Мы пришли к выводу, что вы еще ни о чем не сообщили, иначе за нами давно бы уже пришла полиция. Поздно ночью вернулась Ари.
— Что же она выяснила?
— Не знаю, но что-то ей не понравилось. Она лишь сказала: «Это свинья, позаботьтесь, чтобы он как можно скорее исчез». У нее был какой-то затравленный вид. Она сразу же ушла к себе в комнату и хлопнула дверью.
— А дальше?
— На следующий день мы подкарауливали вас с самого утра. Мы должны были заставить вас замолчать до того, как вы пойдете в полицию. Однако удобный случай нам не представлялся и мы уже почти отказались от своего замысла, но тут вы наконец вышли поздно вечером. Тео шел за вами по мосту, а я проехал на автомобиле по другому мосту, по Цепному. Потом мы поменялись местами. Тео боялся. А я сильнее, поддерживаю форму.
Он помолчал и через минуту сказал, словно оправдывался:
— Понимаете, мы ведь не знали, что вы из полиции.
Мартин Бек не ответил.
— Вы из полиции?
— Да. А теперь вернемся к Альфу Матссону. Вы сказали, что познакомились с ним через фрейлейн Бок. Вы давно ее знаете?
— Некоторое время. Ари ездила в Швецию на какие-то соревнования по плаванию и там с ним познакомилась. Потом ее уже не допускали к соревнованиям, но он пришел к ней, когда был здесь.
— Матссон и фрейлейн Бок хорошие друзья?