Человек, который построил Эдем. Часть первая: Чистилище.
Шрифт:
Дэниел кивнул, развернулся и двинулся к двойным дверям, спешно распахнутым гвардейцами. Его догнал оклик короля.
– Да, Ваше Величество?
– Роско всегда были надёжной опорой короны, - отчеканил Карл.
– Но твой отец в своё время отказался от должности Королевского Правосудия. Я не стал настаивать. Думаю, ты уже достаточно взрослый, чтобы принять решение за себя.
Королевское Правосудие, подумал Дэниел. Тридцать два года место было вакантным. Должность, гарантирующая огромные возможности и награждающая огромной ответственностью. Фактически, он может стать вторым после короля человеком в Синдикате.
–
– Ну и кому из них я могу сказать, что мы, возможно, находимся в состоянии войны с Эдемом? – спросил Карл. Очевидно, это был риторический вопрос. – Ты же это прекрасно знаешь. Ты единственный, кто выжил.
Что же, подумал Дэниел. В этом есть своя логика.
– Я скажу, что почту ваше предложение за честь. Но сейчас, Ваше Величество, прошу прощения, я вынужден ретироваться. Позвольте переодеться. Негоже придворному быть перед королём в лохмотьях. – Отсалютовав, Дэниел покинул Дворец. Предстояло ещё много всего сделать.
20 июня, 541 год после Освобождения
Конвейер с гробами двигался медленно, позволяя всем вдоволь наплакаться. Вдовы же слёз не жалели.
Дэниел ненавидел похороны. Особенно те, где его самого не ждали. Да и сама процедура казалась ему идиотской. Толпы людей приходили в тёмных одеяниях, чтобы пролить реки воды. Ни разу юноша не видел, чтобы оплакивали мёртвых. Люди всегда оплакивали себя, оставленных в этом мире жить и бороться. Мёртвые всё так же оставались мертвецами. Хоть ты плачь, хоть не плачь – им лучше уже не станет.
Когда-то человечество поступало крайне нерационально: захороняло тела в землю, тем самым растрачивая кучу ресурсов. Изобретение утилизаторов оставило этот варварский обычай в прошлом. Теперь ни одна капля крови в Городе не пропадала зря. Тела погибших солдат переработали в первый же день, ещё до того, как они начали разлагаться. Теперь в утилизатор отправлялись все их личные вещи. Других похорон в Старом Городе предусмотрено не было. На памяти Дэниела, похороны остались одной из немногочисленных церемоний в Синдикате – самой пышной и самой бесполезной. Когда погибнет он сам, его тело через пару часов отправят в утилизатор, и только через месяц соберут всех друзей и родственников, чтобы проводить воспоминания о нём, олицетворяемые вещами, в последний путь. Надо бы написать в завещании, чтобы меня хоронили как обычного человека, с неудовольствием подумал Роско. Без всего этого фарса. Люди умирают каждый день, их отправляют на переработку, чуток горюют, но скоро забывают. Чем он, чёрт возьми, лучше?
Огромный зёв раскрылся, принимая в себе очередной гроб. Дэниел видел разогревающиеся расщепители внутри камеры. Как только заслонка опустится, коробка вместе с содержимым испарится, превратившись в танец атомов и молекул. Затем всё это уйдёт на создание еды, одежды и товаров, обеспечивая круговорот жизни в Старом Городе.
Уотерсон, Келбрехт, Хайнц, Зигурт, Коль… Список можно было продолжать. Отличные солдаты, верные. Погибшие ни за что.
– Они бы радовались, зная, что вы остались в живых, - раздалось справа. Дэниел вздрогнул. Рядом с ним стоял двухметровый трибун. Юноша был готов поклясться, что его здесь не было секунду назад. Пара вдов тихо вскрикнула, только заметив возникшего из
– Карл сообщил мне, что их первичной задачей всегда было сохранение вашей жизни, - голос ангела напоминал скрип несмазанной двери, пропущенный через коммуникатор.
– В то время как для меня первичной задачей было сохранение жителей Города, - ответил Дэниел. – Но мы не остановили Стрелков. Я не остановил Стрелков.
– В итоге этого и не потребовалось, - ангел повернулся «лицом» к Роско. При этом явственно зажужжали стальные мускулы экзоскелета. Юноша присмотрелся к гладкой золотой маске, заменявшей трибуну физиономию, белесым слепым глазам, видневшимся в её прорезях и поршням моторов. Сложно было определить, насколько это существо человек, а насколько – машина. Длинный алый плащ скрывал крылья, волочась по полу – главная достопримечательность осталась за кулисами.
– Скажите мне, трибун, если бы ваши подчинённые погибли, прикрывая вас, а вы могли предотвратить их смерти - что бы вы чувствовали?
Ангел покачал головой.
– Они бы погибли, защищая своего командира. Для многих из нас это высшая честь. К слову о чести…
Трибун осторожно покинул толпу и направился к выходу. Из-под развевающегося плаща вместо ног проглядывали огромные когти. Ангел двигался абсолютно бесшумно, несмотря на обилие механизмов. Абсурд, подумал Дэниел. Только что он разговаривал со мной, неспособный и слова произнести без скрипа. А сейчас просто таки парит над грешной землёй.
Роско двинулся вслед за трибуном, ощущая спиной напряжённые взгляды. Его уже начали называть за глаза Стервятником и новым цепным псом Трона. Может быть, в этом и был план Карла – поставить управлять делами человека, которого будут ненавидеть больше, чем его самого? Если так, то он обязательно даст более серьёзные поводы для неприязни.
Как только Дэниел нагнал ангела, тот продолжил:
– Мы изъяли тела двух ваших солдат – Косгроува и Митчелла.
– От них ведь почти ничего не осталось, - пробормотал Дэниел. – Они себя гранатами подорвали.
– Именно, - кивнул трибун. – Такое самопожертвование не должно быть оставлено без внимания. Я предлагал вашему королю основать награду в честь сих воинов, но он отказался. Полагаю, Карлу хочется минимизировать внимание к случившемуся… инциденту.
Дэниел незаметно проверил, как клинок покидает ножны. Удостоверившись, что нож не подведёт, юноша заметил:
– Вы и сами не очень-то жаждете огласки.
– Дела Эдема остаются делами Эдема, господин Роско, хорошие они или плохие. Нет нужды пугать людей сверх меры. У них и так проблем хватает.
Дэниел на всякий случай ущипнул себя. Ангел заявлял, что в раю не всё в порядке, при этом намекая не ввязываться не в своё дело. Да даже если бы он ввязался, что бы он изменил? Тяжело вздохнув, Дэниел сказал:
– Хорошо, так зачем же вам тела моих подчинённых?
– Мы решили увековечить их бесценное мышление.
– Каким образом? Их мозги мертвы. Вы даже не сможете скопировать их воспоминания. К тому же, - добавил Роско заговорщическим шёпотом, - это незаконно.
– Мы стоим высоко над законом, - просто ответил трибун. Это не было пустым хвастовством – просто констатацией факта. – К тому же, у нас есть способы. Как бы там ни было, их останки давно уже в Эдеме, обработаны и пущены в дело.