Человек, который построил Эдем. Часть первая: Чистилище.
Шрифт:
– Знаю, - опечаленно вздохнула Сабрина. – Но пока она не готова учиться, кто-то должен её защищать. Ну что, и нам пора идти.
Они отнесли пустые подносы и направились на занятия.
– Кстати, ты ведь знаешь, что ты пропустила утренний урок фехтования? – поинтересовался Дэниел. – Причём, сделала это снова.
– Конечно, - беззаботно ответила Сабрина. – Но, скажи мне, какой смысл учиться махать палашом, если твой противник владеет оружием, которое убивает на расстоянии, а? Я посещаю стрельбище и уроки рукопашного боя, этого более чем достаточно.
– Но на рукопашном бое я тоже тебя не видел.
– Тренера уже научили меня всему, чему сами умели, - затараторила Сабрина, пытаясь не выдать дрожи в голосе.
– Припомни мои слова, это тебе ещё выйдет боком, - пробурчал Дэниел.
– Ох, кто бы говорил мне о пропущенных занятиях!
– В отличие
Сабрине передалось беспокойство друга. Положив руку Дэниелу на плечо, она улыбнулась и сказала:
– Эй, расслабься, серьёзная рожа. Всё ещё только начинается, а ты уже потерял дух. Будет на нашем веку достаточно сражений, о которых мы ещё будем детям рассказывать.
– Уж не общим ли? – засмеялся Дэниел.
– Да ну тебя, - отмахнулась Сабрина. – Опять ты за своё. Давай прибавим ходу, всего полторы минуты до начала осталось.
Как Сабрина ни пыталась не уснуть, в какой-то момент она всё же рухнула головой на сложенные руки. Урок военной истории был бы интересен, если бы его не вёл профессор Корр – самый скучный преподаватель всей Военной Академии. Говорил он тихо, монотонно, с придыханием, постоянно шевелил усами и делал такие длинные паузы, что студенты часто забывали, о чём вообще была речь. К тому же, в День Победы на уроке истории могла обсуждаться только война с Саакским Союзом. Сабрину мало эта тема интересовала, она бы предпочла ещё раз послушать о Первой Войне Домов, о восстании Карциусов или хотя бы об Освобождении. Междоусобицы Семей всегда интриговали принцессу. Первая Война Домов была одним из самых страшных конфликтов в истории Синдиката. Церковь металась между участниками, сомневаясь, кому отдать предпочтение, днями и ночами противники обвиняли друг друга в колдовстве, пойманных пленниц сжигали как ведьм. Это не считая постоянных стычек дружин, а также обирания мирных жителей. Старый Город тогда затопило кровью. Но эта война закончилась больше четырёхсот лет назад, а сегодня был День Победы. Сабрину смаривало. Спать на уроке, как бы он ни было скучен, было всё-таки слишком – особенно для учащихся офицерского класса. Но к этому моменту максимум, что она могла сделать – это не захрапеть на весь кабинет.
Так прошло примерно полчаса, пока вдруг Корр не изрёк:
– А ведь я, м-да, воевал с вашим дядей, молодой человек.
Сабрина разлепила глаза и с интересом уставилась на преподавателя. Тот стоял прямо напротив Дэниела. Судя по осоловелому взгляду Роско, он тоже только проснулся.
– Прошу прощения, сэр? – промолвил Дэниел ледяным тоном.
– Да, эм, твой дядя. Кажется, его звали Дэвид?.. Эх, Роско, все вы так похожи – уж и забываю, кого как зовут… Мы ведь вместе с ним участвовали в Саакской кампании.
Дэниел устало провёл ладонью по лицу. Корр, казалось, не заметил этого жеста. Его выправка вдруг стала по-военному строгой, взгляд приобрёл стальной оттенок, даже абсурдные усы преобразились во что-то угрожающее.
– Десять лет. Как же быстро летит время. Прошла будто целая эпоха. А ведь тогда мы ещё думали, что ещё чуть-чуть - и все жители покинут стены Города, вздохнут полной грудью и увидят, наконец, настоящее небо вместо потолка Уровня. Но не срослось.
Корр сокрушённо покачал головой:
– Всё казалось таким большим снаружи. И неправильным. Шутка ли – я сначала подумал, что упаду в небо, если буду слишком долго на него смотреть. А потом началось. Вот во всех материалах говорят, что самым тяжёлым временем были первые четыре месяца. Мол, и джунгли мешали, и на ловушки вечно напарывались. Изнурительные марш-броски сквозь непроглядную зелень. Но всё это брехня полная, скажу я вам. Ну да, продвигались мы вглубь Союза, конечно, со скоростью улиток. Но когда начались бои за столичную область, я начал скучать по первым месяцам. Сааксцы бросали все силы, чтобы задержать нас в джунглях. В зелени у синегубых было преимущество. У нас же были Стражи, бомбардировщики, воздушная кавалерия, наконец. Мы же выходцы Первого Города – самые продвинутые во всём мире! Но нахрен это нам нужно было в джунглях?! И ведь не давали просто сжечь всё и всех. Как по мне, нет ничего лучше, чем сбросить на лесополосу пару
– Кого, извините? – отозвался из глубины зала один из студентов.
– Пилоты воздушной кавалерии называли пехотинцев «сапогами».
– Это почему же?
– Таким уровнем интеллекта нужно обладать, чтобы добровольно записаться в армию в военное время, – весомо заметил Корр. – Ну так на чём я остановился, ах да, Стражи. Сааксцы снимали наших ангелочков первыми, чтобы убить наше чувство собственного превосходства. Шла борьба за восемнадцатый аванпост. Пока остальные бежали, я, твой дядя Дэвид и ещё ребята из 147-ой десантной роты держали оборону. Хах, легко сказать: «держали оборону». Днём-то ещё ничего – охраняй себе периметр, внимательно слушай, чтобы в кустах никто не шуршал. Красота. Только солнце уж больно сильно жарит, вечно пить хочется, а чем больше пьёшь, тем сильнее потеешь. Но ночью начиналось веселье. Каждую минуту приходилось осветительные ракеты запускать, устраивать переклички и рыскать фонарями повсюду. А вдруг где синегубый с ножом в зубах притаился? Ну да ничего, обещали, что скоро придёт подкрепление, осталось ждать совсем недолго…
Сабрина с жадностью ловила каждое слово. Бросив быстрый взгляд на Дэниела, она увидела, что тот всё ещё прикрывает лицо руками. «Мог бы хотя бы притвориться, что интересно», - сердито подумала девушка и снова повернулась к преподавателю. Тот, казалось, совершенно забыл о том, что находится в классе, будучи поглощённый безраздельно захватившей его фантазией:
– Мы дождались. Конечно, чёрт возьми, мы дождались! А что ещё нам было делать?! В конце концов, мы были гордыми первенцами, плотью от плоти и кровью от крови Первого Города! Мы не могли просто взять, выйти в ночь и сказать рыскающим в джунглях демонам: «Всё, ребята, баста, мы сдаёмся! Вяжите, пытайте, делайте что хотите, только заберите отсюда!» Нет, мы были упорными сукиными детьми. Мы терпели. Не все, конечно. Кто-то без предупреждения уходил, потому что не выдержал всего этого дерьма. Понятное дело, никто из таких ребят не вернулся. А мы всё ждали. Мы верили, что за нами придут… Всё это случилось за день до того, как прибыли наши. Всё как обычно – расставили часовых, устроили перекличку, кто-то пошёл спать, кто-то оставался стоять на страже. Мне и Дэвиду выпало охранять выход на запад. Каждые несколько минут мы кричали своё имя и номер поста. Мы не поняли, что произошло, пока они не пришли за нами. В какой-то момент мы с Дэвидом просто обернулись и увидели их всех – кучу синегубых головорезов. И все без глаз. Слепцы, худые как скелеты, одетые в лохмотья и измазанные кровью наших мёртвых товарищей. Слепцы, что сумели перерезать весь наш лагерь, все сто пятнадцать человек, из которых сорок стояло на страже, при этом успевая откликаться вместо убитых! Дэвид… да, Дэвид тогда не выдержал. Я помню, как он засмеялся тогда – резким скрипучим смехом. Потом упал на колени перед ними, не переставая смеяться, вытащил нож и…
– … проколол себе глаз.
Сабрина вздрогнула от неожиданности. Дэниел поднялся с места, сжав кулаки. Звякнули кольца, будто вторя его словам:
– Вы хотели добиться от меня реакции, мистер Корр?
Преподаватель внимательно воззрился на друга Сабрины:
– Я лишь хотел сказать, Дэниел, что он спас меня. Я не сразу заметил, но он увидел. Этими безглазыми слепцами были наши «друзья», ушедшие в пустыню. Их поймали синегубые и «просветили». Видишь ли, они считали, что раз мы не хотим видеть и слышать доводов, то глаза и уши нам не нужны. И наших бедолаг их лишили. А потом послали за нами. Дэвид понял, что если ничего не сделать, погибнем мы оба. И решил пожертвовать собой.
– Тем самым доказав, что он еретик. Предатель Божьего Порядка, - слова Дэниела были сухими и жёсткими, как тот самый песок саакской пустыни.
– Он спас меня, Дэниел, - мягко ответил Корр. – То, что он сделал…
– Прошу прощения, - перебил его Роско и вышел из класса, грохоча подкованными сапогами и звеня кольцами.
Корр пожал плечами. Его глаза снова обрели сонное выражение.
– Что же, ребята, полагаю, на этом урок можно считать оконченным. Отпразднуйте сегодняшний день достойно и поблагодарите своих родителей, что они были стойкими в те времена.