Человек, который упал на Землю
Шрифт:
Вдруг к ним обратился бармен:
– Эй, парни, вам чистые стаканы нужны?
Ньютон осушил свой.
– Конечно, - ответил он, - принесите нам пару чистых стаканов, мистер Элберт.
Пока мистер Элберт протирал стол большой оранжевой тряпкой, Ньютон сказал:
– Мистер Элберт, я всё же решил не пытаться нас спасти.
– Скверно, - сказал Элберт. Он поставил стаканы на влажный стол.
– Жалко это слышать.
– Жалко, правда?
– Ньютон заново нащупал переставленную бутылку с джином, и налил
– Часто. Мы живём вместе.
Ньютон отпил из своего стакана.
– Как любовники?
Брайс тихонько рассмеялся.
– Да, как любовники, мистер Ньютон.
Лицо Ньютона приобрело выражение безмятежности, которое, как Брайс уже знал, было просто маской, скрывающей его чувства.
– Значит, жизнь продолжается.
– Чего же вы ждали?
– сказал Брайс.
– Конечно, она продолжается.
Неожиданно Ньютон расхохотался. Брайс ушам своим не поверил: он никогда раньше не слышал, как тот смеётся. Всё ещё трясясь от смеха, Ньютон сказал:
– Это здорово. Теперь она не будет одинока. Где она сейчас?
– Дома, в Луисвилле, со своими кошками. Наверное, уже пьяна.
Ньютон снова заговорил ровным голосом:
– Вы её любите?
– Не прикидывайтесь дураком, - сказал Брайс. Ему совсем не понравилось то, как Ньютон смеялся.
– Она хорошая женщина. Я счастлив с ней.
Ньютон улыбнулся, на этот раз мягко.
– Не поймите мой смех неправильно, Натан. Мне кажется, вы прекрасная пара. Вы поженились?
– Нет. Но я подумываю об этом.
– Женитесь на ней во что бы то ни стало. Женитесь и отправляйтесь в свадебное путешествие. Вам нужны деньги?
– Это не та причина, по которой я не женился. Но немного денег мне бы не помешало. Вы хотите дать мне денег?
Ньютон снова рассмеялся. Казалось, он очень обрадовался.
– Конечно! Сколько вам нужно?
Брайс отхлебнул из стакана.
– Миллион долларов.
– Я выпишу вам чек.
– Ньютон порылся в кармане рубашки, извлёк из него чековую книжку банка «Чейз Манхэттен» и положил её на стол.
– Я часто смотрел одно телешоу про чек на миллион долларов, - сказал он.
– Ещё дома.
– Он подтолкнул книжку в сторону Брайса.
– Заполните его, а я подпишу.
Брайс достал из кармана шариковую ручку и написал на чеке своё имя и цифры: «1 000 000 $». Чуть ниже он аккуратно вывел прописью: «Один миллион долларов». Затем толкнул книжку по столу обратно.
– Готово, - сказал он.
– Вам придётся направлять мою руку.
Брайс поднялся, обошёл вокруг стола, вложил ручку в руку Ньютона и придерживал её, пока антеец чётким, твёрдым почерком выводил слова: «Томас Джером Ньютон».
Затем Брайс спрятал чек в свой бумажник.
– Помните, - спросил Ньютон, - по телевизору показывали такой фильм, «Письмо трём жёнам»?
– Нет, не припомню.
– Двадцать лет назад на Антее я учился писать по-английски от руки по фотографии этого письма. Этот фильм неплохо ловился по нескольким каналам.
– У вас хороший чёткий почерк.
Ньютон улыбнулся.
– Конечно. Мы всё делали исключительно хорошо. Ничто не было упущено, и я немало потрудился, чтобы стать имитацией человека.
– Он повернул лицо к Брайсу, будто и вправду мог его видеть.
– И, конечно, я преуспел.
Брайс, ничего не говоря, вернулся на своё место. Наверное, сейчас полагалось проявить участие, или что-то подобное, но он совсем ничего не чувствовал. Поэтому промолчал.
– Куда вы с Бетти Джо отправитесь с этими деньгами?
– Не знаю. Может быть, к Тихому океану, на Таити. Наверное, возьмём с собой кондиционер.
Ньютон снова заулыбался своей лунной, своей неземной антейской улыбкой.
– И не будете трезветь, Натан?
Брайсу было не по себе.
– Постараемся, - ответил он. Он и впрямь не знал, что ему делать с миллионом долларов. Наверное, каждый когда-нибудь спрашивал себя, как бы он поступил, если бы кто-нибудь подарил ему миллион долларов, но Брайс никогда не задавался таким вопросом. Может быть, они и в самом деле поедут на Таити и будут напиваться в каком-нибудь шалаше, если на Таити ещё остался хоть один шалаш. А если нет, то остановятся в «Таити Хилтон».
– Что ж, я желаю вам удачи, - сказал Ньютон и добавил: - Я рад, что мои деньги кому-то пригодились. У меня слишком много денег.
Уставший и слегка захмелевший, Брайс поднялся, чтобы уйти.
– И что, никакой надежды?…
Ньютон улыбнулся ему снизу вверх ещё более странной улыбкой; его губы под очками и шляпой напоминали изогнутую линию, нарисованную неумелой детской рукой.
– Как же, Натан, - сказал он.
– Конечно, есть надежда.
– Что ж, - сказал Брайс, - спасибо вам за деньги.
Из-за тёмных очков Брайс не мог разглядеть его глаз, но создавалось впечатление, что Ньютон смотрит во всех направлениях сразу.
– Легко нажито, легко и прожито, Натан, - сказал он.
– Легко нажито, легко прожито.
– Ньютон задрожал. Худые плечи наклонились вперёд, и фетровая шляпа беззвучно скатилась на стол, обнажив белые, как мел, волосы. Затем его антейская голова упала на длинные тонкие руки, и Брайс увидел, что он плачет.
Какое-то мгновение Брайс смотрел на него молча. Затем обошёл вокруг стола, и, опустившись на колени, положил руку на спину Ньютона и осторожно обнял его, чувствуя, как лёгкое тело сотрясается у него в руках, словно тело хрупкой, трепещущей, надломленной птицы.
К ним подошёл бармен, и, когда Брайс взглянул на него, сказал:
– Кажется, парню нужна помощь.
– Да, - ответил Брайс.
– Нужна.