Человек, который упал на Землю
Шрифт:
– Мистер Элберт, - спросил Ньютон, - вы знаете, что я не человек? Вы знаете, что я с другой планеты, под названием Антея, и что я прилетел сюда на космическом корабле?
Бармен пожал плечами.
– Слыхал, - ответил он.
– Ну, так всё это правда, - сказал Ньютон.
– О, это в самом деле правда.
– Он замолчал, и Брайс внимательно посмотрел на него - поражённый не тем, что Ньютон сказал, но ребяческой дурашливостью в его голосе. Что они с ним сделали? Только ли ослепили?
Ньютон снова обратился к бармену.
– Мистер Элберт, а вы знаете, зачем я пришёл в этот мир?
На этот раз бармен даже не поднял головы.
– Нет, отец, - отозвался он, - об этом я не слыхал.
– Ну, так я пришёл, чтобы вас спасти.
– Голос Ньютона звучал ясно, насмешливо, но в нём слышалась истерическая нотка.
– Я пришёл, чтобы спасти вас всех.
Брайс увидел, как бармен усмехнулся краешком губ. Затем сказал из-за стойки:
– Поторопитесь, отец. Нас нужно спасать поскорей.
Ньютон опустил голову, от стыда ли, от отчаяния или от усталости - Брайс не мог понять.
– О да, конечно, - сказал он почти шёпотом.
– Нас нужно спасать скорее.
– Затем он поднял взгляд и улыбнулся Брайсу.
– Вы виделись с Бетти Джо?
– спросил он.
Вопрос застал Брайса врасплох.
– Да…
– Как она? Как Бетти Джо?
– У неё всё хорошо. Она по вас скучает, - ответил он и добавил: - Как сказал мистер Элберт, «нас нужно спасать поскорей». Можете вы нас спасти?
– Мне очень жаль, но - нет.
– Неужели нет никакой возможности?
– Нет, никакой. Правительство всё обо мне знает …
– Вы им рассказали?
– Я мог бы, но не понадобилось. Кажется, они уже давно обо всём знали. Думаю, мы были слишком простодушны.
– Кто? Мы с вами?
– Вы. Я. Мой народ, там, дома, мой мудрый народ… - Он крикнул негромко: - Мы были наивны, мистер Элберт.
Элберт ответил так же тихо:
– Что, и впрямь, отец?
– В его голосе слышалось искреннее участие, будто на мгновение он и правда поверил в слова Ньютона.
– Вы прошли длинный путь.
– О да, это так. И на маленьком судёнышке. Всё плыл, и плыл, и плыл… Это было очень долгое путешествие, Натан, но я почти всё время провёл за чтением.
– Да, но я имел в виду другое. Я имел в виду, что вы проделали долгий путь с тех пор, как вы здесь. Деньги, новый корабль…
– Да, я сделал кучу денег. И всё ещё делаю. Много как никогда. У меня есть деньги в Луисвилле, и деньги в Нью-Йорке, и пятьсот долларов у меня в кармане, и государственная пенсия по инвалидности. Я теперь гражданин, Натан. Они дали мне гражданство. И, наверное, у меня есть право на пособие по безработице. О, «Всемирная корпорация» - преуспевающее предприятие, даже без моего руководства, Натан. «Всемирная корпорация».
От того, как Ньютон выглядел и говорил, у Брайса мороз прошёл по коже. Он понял, что ему трудно смотреть на Ньютона, и вместо этого разглядывал стол.
– Разве вы не можете достроить корабль?
– Думаете, мне позволят?
– С вашими-то деньгами…
– Думаете, я хочу?
Брайс посмотрел на него.
– А вы хотите?
– Нет.
– Неожиданно лицо Ньютона приобрело прежнее, более невозмутимое, более человеческое выражение.
– Да, наверное, хочу, Натан. Но недостаточно сильно. Недостаточно сильно.
– Что же тогда будет с вашим народом? Что будет с вашей семьёй?
Ньютон снова улыбнулся этой неземной улыбкой.
– Предполагаю, они все умрут. И всё равно переживут вас.
Неожиданно для себя Брайс сказал:
– Неужели вместе с глазами они уничтожили ваш разум, мистер Ньютон?
Ньютон ответил всё с тем же выражением на лице:
– Вы не имеете ни малейшего понятия о моём разуме, Натан. Это потому, что вы человек.
– Вы изменились, мистер Ньютон.
Ньютон тихо рассмеялся.
– В какую сторону, Натан? Превратился во что-то новое, или снова стал собой прежним?
Брайс не знал, что на это ответить, и поэтому промолчал.
Ньютон налил себе немного джина и поставил стакан на стол. Затем сказал:
– Этот мир обречён так же бесповоротно, как Содом, и здесь я совершенно бессилен.
– Он помолчал в раздумье.
– Да, какая-то часть моего рассудка уничтожена.
Брайс попытался возразить:
– Но корабль…
– Корабль бесполезен. Его нужно было закончить вовремя, а теперь слишком поздно. Ещё семь лет наши планеты не подойдут друг к другу достаточно близко. Они уже расходятся. И Соединённые Штаты не позволят мне его достроить. А если я его и дострою, они ни за что не позволят его запустить. А если и запущу, они арестуют антейцев, которые на нём прилетят, и, вероятно, ослепят их. И уничтожат их рассудок…
Брайс осушил свой стакан.
– Вы говорили, у вас есть оружие.
– Да, говорил. Но я соврал. У меня нет никакого оружия.
– Зачем вам понадобилось врать?
Осторожно поставив локти на стол, Ньютон наклонился вперёд.
– Натан, Натан. Я вас тогда боялся. Я и сейчас боюсь. Я боялся всего и вся каждое мгновение, что я провёл на этой планете, на этой огромной, прекрасной и страшной планете со всеми её непонятными существами и изобилием воды, и всем её человеческим населением. Мне будет страшно здесь умирать.
Он помолчал, и, поскольку Брайс ничего не ответил, заговорил снова:
– Натан, вообразите себе шесть лет жизни среди обезьян. Или подумайте о жизни среди насекомых, среди блестящих, суетливых, безмозглых муравьёв.
За эти несколько минут мысли Брайса совершенно прояснились.
– Я думаю, вы лжёте, мистер Ньютон. Мы для вас не насекомые. Может быть, поначалу были, но теперь - нет.
– О да, конечно, я вас люблю. Некоторых из вас. Но вы всё равно насекомые. Как бы то ни было, я, возможно, больше похож на вас, чем на себя.
– Ньютон улыбнулся своей старой насмешливой улыбкой.
– В конце концов, вы - моя область исследования, вы, люди. Я изучал вас всю свою жизнь.