Человек, который упал на Землю
Шрифт:
«Третий ренессанс» располагался на чердаке. Весь его персонал состоял из одного человека, вертлявого молодого негра с огромными усами. К счастью, когда Брайс заглянул в студию, он был в настроении пообщаться, и с готовностью поведал, что «пришелец» с записи - богатый чудак по имени Том Как-его-там - живёт там-то и там-то в Виллидже [47] . Этот чудак, кажется, сам вышел на студию и взял все расходы по записи и распространению на себя. Его можно найти в кафе-баре за углом, в местечке под названием «Ключ и цепь».
47
Гринвич-Виллидж, или просто Виллидж — жилой район в Нью-Йорке, на западе Нижнего Манхэттена.
Местечко оказалось одной из тех старых кофеен, которые почти вымерли в семидесятых. Как и немногие другие сохранившиеся кофейни, оно держалось на плаву лишь за счёт того, что в нём установили бар и стали продавать дешёвую выпивку. Здесь не было африканских барабанов и объявлений о поэтических чтениях - их пора давно прошла - зато на стенах висели любительские картины, в беспорядке стояли дешёвые деревянные столы, а немногочисленные посетители старательно одевались под бродяг. Томаса Джерома Ньютона среди них не было.
Брайс взял в баре виски с содовой и стал неторопливо пить - он приготовился провести здесь по меньшей мере несколько часов. Но не успел он приняться за второй стакан, как в бар вошёл Ньютон. Сначала Брайс не узнал его. Он слегка сутулился и ступал тяжелее, чем прежде. На нём, как всегда, были тёмные очки, но теперь он опирался на белую трость, а на голове у него - что за нелепость!
– была серая фетровая шляпа. Его вела под руку толстая сиделка в форменной одежде. Подведя Ньютона к отдельно стоящему столику в дальней части комнаты, она усадила его и ушла. Ньютон повернулся в сторону бара и сказал:
– Добрый вечер, мистер Элберт.
На что бармен ответил:
– Сейчас подойду, отец.
Он открыл бутылку джина «Гордон», поставил её на поднос вместе с бутылкой ангостуры [48] и стаканом, и понёс поднос к столику Ньютона. Ньютон выудил из нагрудного кармана банкноту, вручил её бармену и, неопределённо улыбнувшись, сказал:
– Оставьте сдачу себе.
Брайс пристально следил из-за стойки, как Ньютон ощупью поискал стакан, нашёл его, налил себе полстакана джина и плеснул туда ангостуры. Не положив льда и не помешав напиток, он тут же начал его пить. Брайса вдруг прошиб пот при мысли о том, что же он скажет Ньютону, теперь, когда нашёл его. Может, просто броситься к нему от стойки бара, сжимая в руке стакан, и выпалить: «Я передумал! Я всё-таки хочу, чтобы антейцы пришли к власти. Я начитался газет и теперь хочу, чтобы нами правили антейцы»? Ну и смешно бы это смотрелось, теперь, когда Брайс действительно вновь его встретил - и он показался ему таким жалким… Словно тот потрясающий разговор в Чикаго произошёл во сне или на другой планете.
48
Ангостура — популярный венесуэльский алкогольный напиток, концентрированный биттер крепостью около 45 %. В состав напитка входят различные растительные экстракты.
Брайс долго смотрел на Ньютона, вспоминая, как он увидел корабль - паром - в последний раз, из иллюминатора самолёта ВВС, который унёс его, Бетти Джо и ещё пятьдесят сотрудников «Всемирной корпорации» со строительной площадки в Кентукки.
С головой уйдя в раздумья, он на миг почти забыл, где находится. Он вспоминал этот красивый, большой и нелепый корабль, который они строили в Кентукки, вспоминал, с каким удовольствием он над ним работал, то, как на время всецело погрузился в решение задач с металлами и керамикой, с температурой и давлением, как ощущал, что вовлечён во что-то важное, что-то стоящее. Наверное, корабль уже начал местами ржаветь, - если ФБР ещё не закатало его целиком в термопласт и не отправило на хранение в подвалы Пентагона. Но что бы с ним ни случилось, этот ковчег вряд ли оказался бы первым средством возможного спасения, перемолотым бюрократической машиной.
Эти мысли привели Брайса совсем в другое расположение духа. «Да какого чёрта!», подумал он, встал и подошёл к столику Ньютона. Затем сел и произнёс спокойным размеренным голосом:
– Здравствуйте, мистер Ньютон.
Голос Ньютона казался столь же спокойным:
– Натан Брайс?
– Да.
– Что ж, - Ньютон осушил стакан.
– Я рад, что вы пришли. Я надеялся, что вы придёте.
Почему-то интонация Ньютона, его легкомысленный беззаботный тон, привели Брайса в замешательство. Ему вдруг стало неловко.
– Я нашёл вашу запись, - сказал он.
– Стихи.
Ньютон загадочно улыбнулся.
– Правда? И как они вам?
– Так себе.
– с вызовом ответил Брайс, но лишь почувствовал, что это прозвучало вздорно. Он прокашлялся.
– Зачем вы их записали?
Ньютон всё улыбался.
– Просто удивительно, до чего люди недогадливы, - сказал он.
– Так говорил мне человек из ЦРУ.
– Он налил себе ещё джина, и Брайс заметил, как дрожат у него руки. Трясущейся рукой Ньютон поставил бутылку на стол.
– Никакие это не стихи. Скорее письмо.
– Кому же оно адресовано?
– Моей жене, мистер Брайс. И нескольким мудрецам у меня дома, которые готовили меня… к этой жизни. Я надеялся, что мои записи будут иногда крутить по радио в FM-диапазоне - только этот диапазон передаётся между планетами. Но, насколько я знаю, их нигде не ставили.
– И что в них говорится?
– О, «Прощайте»… «Идите к чёрту». Что-то в этом роде.
Брайс чувствовал себя всё более неловко. На мгновение он пожалел, что не взял с собой Бетти Джо. В её присутствии чудесным образом возвращалось здравомыслие, всё становилось понятным, даже терпимым. Но, с другой стороны, Бетти Джо была уверена, что влюблена в Ньютона, а это могло привнести ещё большую неловкость. Он молчал, не зная, что ещё сказать.
– Что ж, Натан - вы ведь не против, что я называю вас Натаном? Теперь, когда вы меня нашли, чего вы от меня хотите?
– Ньютон улыбнулся из-под очков и этой несуразной шляпы. Его улыбка казалась древней, как луна, в ней не было ничего человеческого.
Внезапно Брайса смутила эта улыбка, и этот безрадостный, увядший, измождённый голос. Прежде чем ответить, он наполнил свой стакан, нечаянно звякнув о его край горлышком бутылки. Затем начал пить, вглядываясь в Ньютона, в плоскую, ничего не отражающую зелень его очков. Уперев локти в стол и держа прозрачный пластиковый стакан обеими руками, он сказал:
– Я хочу, чтобы вы спасли мир, мистер Ньютон.
Ньютон ответил с неизменной улыбкой:
– Стоит ли его спасать, Натан?
Разве Брайс пришёл сюда обмениваться колкостями?
– Да, - ответил он.
– Думаю, стоит. Во всяком случае, я хочу прожить мою жизнь.
Неожиданно Ньютон наклонился вперёд по направлению к бару.
– Мистер Элберт, - позвал он, - мистер Элберт.
Бармен, щуплый человечек с задумчивым узким лицом, очнулся от своих грёз.
– Да, отец?
– тихо отозвался он.