Человек на минбаре. Образ мусульманского лидера в татарской и турецкой литературах (конец ХIХ – первая треть ХХ в.)

Сибгатуллина Альфина

К нам с севера бегут порой, белея, тучи;Мы смотрим и твердим: «Какой счастливый случай!»Нам кажется: то царь, то сам властитель трона.Он точно едет к нам, он слышит наши стоны.Татарам-беднякам несёт он благодать.Уж мы теперь вздохнём – не вечно ж нам страдать!(«Чаяния народа по случаю великого юбилея». 1913. Пер. В. Ганиева)

Существует несколько переводов данного стихотворения, и каждый переводчик иначе подходит к интерпретации тукаевского образа царя. Один из переводчиков в своем выступлении указал на «разночтения» этого произведения Г. Тукая [76] . Н. Ахмеров выделил две основные проблемы в этой области: первое: идеологический подход к тукаевской поэзии, которая «по диапазону идей, образов, чувств и мыслей столь широка, что из неё можно черпать подтверждения

чуть ли не любых идеологических установок. При желании его можно представить монархистом или антимонархистом, клерикалом или антиклерикалом, националистом или интернационалистом, революционером или консерватором». Вторая проблема связана с особенностями языка. Н. Ахмеров считает, что многие переводчики не учитывают особенности тюркских языков и пытаются применять к татарской поэзии такой же принцип, который уместен в переводах со славянских языков. «В большинстве известных переводов все части этого стихотворения, в которых говорится о русском царе, – пишет Н. Ахмеров, – просто выброшены, и читателю предъявлены только третья и четвёртая строфы. Получается, что произведение целиком посвящено исключительно дружбе русского и татарского народов, а о русском царе в нём и речи не идёт». Таким, например, является перевод данного стихотворения, выполненный Р. Бухараевым и названный им «На русской земле» [77] .

76

Нияз Ахмеров. Тукай по-русски// ежемесячная газета «Татарский мир». 2004, № 6. Режим доступа:shtml?article=534&section=0&heading=0

77

Тукай Габдулла. Стихотворения, поэмы и сказки. Казань, 1986. С. 311.

В литературоведении выявлены основные причины множественности переводов: неисчерпаемость содержания художественного текста, темпоральность переводов, понимаемая как более быстрое, чем оригинал, «устаревание», вызываемое изменениями в истории языка, художественных вкусов и направлений переводящей литературы; влияние экстралитературных факторов (культурных, идеологических и др.) [78] .

В советское время в данном стихотворении внимание концентрировалось на идее дружбы двух народов – русских и татар. Выраженные в нем «чаяния» и надежды татар-мусульман, возлагаемые ими на «Высочайший манифест», готовящийся Государем Николаем II по случаю юбилея, оставались не акцентированными. В период строительства социализма эти чаяния были не так интересны…

78

См. об этом: Левин Ю.Д. Проблема переводной множественности // Литература и перевод. Проблемы теории. Международная встреча ученых и писателей: Москва, 27 февр. – 1 марта 1991. М.: Прогресс, Литера, 1992. С. 231–222; Попович А. Проблемы художественного перевода. М.: Высшая школа, 1980; Топер П.М. Тотальный перевод. Тарту: Изд-во Тартуского ун-та, 1995 и др.

Первым камнем преткновения для переводчиков являются уже начальные строки. Отсутствие пунктуации в старотатарском языке на арабице создало ситуацию, подобную классической: «Казнить нельзя помиловать»:

Кардан ак, сттн д аграк, актан акПадиша ачты «Мнафис» нам канат.ыйды халкы шул канатны астына,Тулды ч йз ел Романов нслен.(Белее снега, белее молока, белее белого,/Падишах раскрыл крыло под названием«Манифест»./ Собрал народ под этим крылом/Исполнилось триста лет династии Романова.)

Кто или что тут белее снега и молока: падишах или «Манифест»?

В татарской культуре семантика белого цвета имеет особое значение. Установлено, что «концепт «ак» (белый) является одним из ключевых цветов концептуализации мира, во многих фразеологических единицах символизирует любую антитезу из ряда общечеловеческих ценностей: добра и зла, правды и лжи, социального верха и низа, поэтому существование его – основополагающе для категоризации и оценки явлений. Слово «ак» (белый), обладая большим спектром метафорических значений, в разных примерах заменяет множество разнородных лексем, что само по себе представляет уникальный феномен. Очевидно, ни одна другая языковая единица (за исключением местоимений, являющихся особой частью речи) не способна вбирать в себя такое количество значений» [79] .

79

Ситдикова А.Ф. Когнитивное исследование цветового пространства в татарском языке. Автореф… канд. филол. наук. Казань, 2013. С. 15–16.

Рассмотрим известные переводы указанного произведения Тукая.

В переводе В. Ганиева белым является «Манифест»:

Под белые крыла, под крылья «Манифеста»Царь подданных зовёт (но всем ли хватит места?)Снегов и молока тот «Манифест» белей;Романовы, цари, справляют юбилей.

А вот перевод самого Нияза Ахмерова, значительно превысивший размеры одного четверостишия:

Триста лет Романовых державаОсеняла земли и моря.И сегодня вновь венчает славаРод и имя русского царя.Молока белее слава эта,Ярче снега, чище белизны.И летит, как знаменье рассвета,Весть о ней во все концы страны.Словно крылья птицы белоснежнойМанифест раскрыл нам белый царь.И под сенью крыльев и надеждыСобрались народы, как и встарь.

Таким образом, Н. Ахмеров утверждает, что и царь белый, и слава его белая, и «Манифест» тоже. Здесь имеет место художественная трансформация оригинала и попытка передать русскому читателю каждый эпитет Тукая пространно и доступно.

Возможно, наиболее выигрышным и «изобретательным» в данном случае является перевод В. Думаевой-Валиевой, которая, как и Тукай, оставляет вопрос открытым:

Белее снега, молока белееПростер царь «монафис» в честь юбилея.Сбирает свой народ под крылья эти.Романовы справляют три столетья [80] .

80

Тукай Габдулла. Избранное. Перевод с татарск. В.С. Думаевой-Валиевой. Казань, 2006. С. 239.

На наш взгляд, сам Н. Ахмеров, утверждавший, что универсальность лирики Тукая всегда дает возможность «найти поэтические иллюстрации для подтверждения любого идеологического направления», не сумел освободиться от идеологии и адекватно перевести мысли Тукая о русском царе. В заключительной части стихотворения, которая в переводе существенно превосходит объем оригинала, многократное обращение к императору придает речи величаво-торжественный характер, соответствующий идейно-художественной установке переводчика – возвеличить русского царя:

Государь! Народа поздравленья —Малый дар от любящих сердец,Тех, кто славит праздник единенья,Весь твой род, и скипетр, и венец.Государь! Одно лишь только имя,Только слово русского царяНам осушит слёзы вековые,Слово правды с сердцем говоря.Государь! Скажи нам это слово,Чтоб пред ним упала злоба ниц.И от пут насилья роковогоОтреши злодеев и убийц.И тогда под царскими крылами,Озаривши светом всё окрест,Груз беды оставлен будет намиИ прославит сердце манифест.

Н. Ахмеров привносит в свой перевод такие детали, которых нет в оригинале, а именно символы российской государственности, как-то: скипетр, венец. Строки: «Только слово русского царя / Нам осушит слёзы вековые», – явственно выражают идеологическое настроение самого переводчика, а не Тукая. Ритмико-интонационный строй переводов В. Ганиева и В. Думаевой-Валиевой выдержан в более спокойной манере.

Перевод В. Ганиева:

Твой праздник, государь! Романовскому родуВсе подданные шлют, все сущие народыПриветствия свои; под белые крылаНадежда всех твоих сограждан привела.Вот этим беднякам, что ищут лучшей доли,Достанется лишь тень от праздника, не боле;«Когда же манафис» – в глазах у них вопрос.Утешить бы их боль, унять бы реки слёз!Один твой жест – рабов избавишь от мучений;Полслова и в стране не будет преступлений!Дай «Манафис» такой, чтоб ожил весь народ,Чтоб он всё горе смыл слезами в этот год.

Перевод В. Думаевой-Валиевой:

Твой, падишах, сегодня светлый праздникЛюдей справляют миллионы разных.Под белые сбираются все крылья,Твой прославляют род и твоё имяС надеждой тайной в измождённом взореВ тени той славы позабыть о горе.Вопрос всегдашний: «Нет ли манифеста?»На всех устах и в душах повсеместно.Одно лишь слово – тысяч душ прощенье,Один твой жест – нет тысяч преступлений.Да обретет народ твой в манифестеСвободу ото всех несчастий вместе.