Человек-пистолет

Магомет С. А.

— Типун тебе на язык!.. Короче, вот тебе его телефон, завтра же позвони! И постарайся произвести хорошее впечатление. Ты у меня все-таки умный парень. Обязательно постригись и побрейся. Одеться ты должен солидно. Никаких джинсов, никаких свитеров. Мы с отцом специально к этому случаю купили тебе костюм. Его и наденешь… Пойдем, примеришь!

— Даже и костюм успели купить! — удивился я.

За компанию с отцом Жанка смотрела мультфильмы и ела конфеты. Взглянув на нее и на меня, матушка выразительно вздохнула. Я пошел в «спальню» и, переодевшись в новый костюм, вышел показаться. Костюм-тройка,

галстук, белая сорочка — все как полагается. Я был вставлен внутрь, как зубная щетка в футляр.

— Прекрасно! — Жанка захлопала в ладоши. — Настоящий жених!

— Какой еще жених?! — натянуто улыбаясь, проворчала матушка. — Не жених, Жанночка, а солидный супруг и отец семейства! — И, обращаясь ко мне, добавила: — Вот так тебе нужно и с Лорочкой сфотографироваться.

— Чтобы память осталась, — ехидно вставила Жанка.

Когда вышли от родителей, Жанка уговорила меня пойти в кино на какой то двухсерийный фильм. Судя по названию, боевик или детектив. Оказалось, ничего подобного — сугубо патриотическая тема. Впрочем, Жанке было вес равно. Главное, можно было «уединиться» на последнем ряду… Но мне было не то того. Мне еще предстояло переварить новость, свалившуюся с самой неожиданной стороны — со стороны моих бедных родителей. А ведь я уже как-то начал свыкаться с мыслью, что придется предоставить устраивать свое будущее Игорю Евгеньевичу, который был единственным более или менее влиятельным лицом среди родственников, но теперь в сравнении с дядей Иваном выглядел до смешного мелкой сошкой… Не дождавшись даже конца первой серии, я вытащил Жанку из кинотеатра. Я держал за веревочку сверток с моим новым костюмом.

— Тебе еще не в тягость наш ДОГОВОР? — поинтересовалась Жанка. — Сколько ты еще сможешь вытерпеть?

— Да сколько угодно, — успокоил я ее.

— Ну так рассказать о втором способе маман?

— Каком еще способе? — не понял я, поглощенный мыслями о дяде Иване.

— Как тебя «нейтрализовать»…

— Ну расскажи.

— Маман собирается забрать тебя к себе, — сообщила Жанка.

— Куда — к себе?..

— А к себе, в клинику. — То есть в ДУРДОМ?!

Я даже с нош сбился — как будто в дерьмо наступил.

— Вот это здорово! — воскликнул я. — Вот это гениально!.. Она у вас, ей-богу, спятила. Как это возможно, если я здоров? Это так и я, пожалуй, для нее скорее санитаров вызову! Это чушь собачья! Это невозможно!

— А вот маман говорит, что ты нервный, неуравновешенный. И вообще главное — тебя туда упрятать, а уж там свое дело сделают.

— Черт, — пробормотал я, — а ведь и правда, ведь у этих докторов все больные!

— Ты же знаешь, что она собирает на тебя материал. Она говорит, что ей не хватает только самой малости, чтобы картина заболевания была налицо. Она очень ждет от тебя какой-нибудь новой выходки, нового факта.

— Какого еще факта?

— Она говорит, что было бы, например, вполне достаточно, если бы я сказала, что ты меня преследуешь с сексуальными намерениями, домогаешься, пытаешься изнасиловать… Достаточно только моих слов, понимаешь?

— Большего идиотизма я в жизни не встречал.

— Если она врач, то уж наверно в этом разбирается, — заметила Жанка и вдруг захихикала.

— Что смешного? — спросил я.

— Ну как же! — удивилась она моей непонятливости. — Получается, что ты теперь целиком и полностью у меня в руках! Вот будешь плохо себя вести, скажу маман, что ты домогался меня. Например, нарушишь договор, сразу скажу!..

— Заткнись, — посоветовал я.

— Будешь грубить — скажу! — продолжала хихикать Жанка. — Если сейчас же не поцелуешь меня и не попросишь прощения — скажу! Изменишь — скажу!..

— Ты, пионерка, мне еще будешь указывать, спать мне с собственной женой или нет! — разозлился я. — Да ты, видно, еще ничего не соображаешь, если веришь в какие-то договоры! А ведь в твоем возрасте уже пора кое-что соображать! И я с тобой тоже совсем рехнулся: с кем связался! Жамка насупилась

— Ты… не шутишь?

— Честное слово, мне надоели и мои шутки, и твои фантазии! — разошелся я. — У нас с тобой разговоры… Курам на смех!.. Ты пойми, ты же школьница, девочка еще, тебе учиться надо и скромней, скромней себя вести! Ну где твоя девичья стыдливость, де целомудренность? До чего ты докатишься, если будешь продолжать в таком духе?..

— И ты с Лорой… — снова начала Жанка, краснея.

— С Лорой или еще с кем, тебя не касается! — отрезал я.

— Ах, так!.. Ну так знай, я сегодня же скажу маман все, что она хочет услышать о тебе! — вспылила Жанка.

Конечно же, я испытывал чувства совершенно противоположные тем, что мне приходилось изображать, изливая на нее, моего ангела, раздражение по поводу отвратительных происков маман. Я ненавидел себя за то, что обижаю ее, и уж совсем было собрался просить прощения, однако ее угроза взвинтила меня до такой степени, что, вместо того чтобы мириться, я заорал пуще прежнего.

— И маман твоя — дура, и ты — такая же патентованная!

После чего Жанка со своими слезами пошла в одну сторону, а я со своим костюмом — в другую. «Что-то будет, — подумал я, — если она сгоряча выполнит свое обещание?»

По пути домой в вагоне метро я задремал и, выскочив полусонный на своей станции, сообразил (когда поезд уже ушел), что оставил на сиденье сверток с костюмом.

— Мне кто-нибудь звонил? — спросил я Лору дома.

— Нет, — ответила она, из чего я сделал вывод, что Ком обиделся на меня за мою необязательность (поскольку я так и не пришел в «Некрасовку») и, может быть, даже решил, что со мной больше не стоит иметь дело.

И слава богу. Это как раз мне на руку. Пусть поищет себе другого компаньона-соратника, который разделит с ним его идею-фикс…

Лора накормила меня отменным ужином, после которого мы легли в постель, и я уже не в состоянии был о чем-либо размышлять.

Ночью мне снилось, что я овладеваю на «свадебном диване» какой-то женщиной, причем в комнате темно и я никак не могу разобрать, кто подо мной — Лора или Жанка. Я напряженно вглядывался в прекрасное лицо женщины, мне отчаянно хотелось назвать ее по имени, но я не мог этого сделать. Я переворачивал ее лицо, как монету — орел — решка — орел — решка… Я понимал, что сошел с ума, и уже сигналят под окном машины спецмедслужбы, и бегут по лестницам санитары и милиционеры, но еще есть время скрыться, и я бросился к двери, но тут столкнулся с Комом, который почему-то нарочно мешал мне пройти, хотя знал, что меня преследуют. Я попытался сдвинуть его с места, но он словно врос в пол и не внимал моим просьбам и призывам с необъяснимым, тупым упрямством…