Человек по имени Феникс
Шрифт:
— Верный путь или неверный — не важно! Важно, что это тот путь, что указал вам я. И если ты все еще не считаешь меня пустым местом, то должен хотя бы прислушиваться к тому, что я говорю, — продолжил я обрабатывать Восьмого.
— Я... нет. Я совсем не то... — попытался он оправдаться под тяжелыми взглядами всех присутствующих. — Господин, извините.
С этого момента отряд полностью вернулся к прежнему состоянию. От Холмогора мы скорым темпом двинулись в сторону земель оборотней, обгоняя возвращающихся домой и расстроенных перевертышей. Перед нами во всей бушующей красе предстала река Матушка, которую, не будь моста, пересечь, думаю невозможно. Потом мы забрали севернее, и ушли в пределы Волшебного Леса. В лесу не так сильно давала о себе знать погодка, что продолжала проливать дожди в Крае, а, следовательно,
Прошла почти неделя, как мы отправились в мой последний рейд. Демонический яд покинул организм, и я вновь стал выглядеть самим собой, а не пародией на черта (теперь—то Таракашка не назовет меня так!). Магические силы тоже понемногу возвращались, и я вернул должно быть уже десяток процентов от былой мощи, а это, скажу я вам, мощь нешуточная. Все замечательно. Осталось лишь разобраться с угрозой из другого мира и можно возвращаться домой.
Приятно идти в своей компании и ощущать себя действующим командиром, а не тем грузом, которым я был во время погони (пусть и подставной) с отрядом Грома; но если есть плюсы, то будут и минусы. Мы ломились сквозь чащу леса, словно стадо буйволов. Никакой разведки, никакой маскировки и подготовки. Вооруженные бесшабашностью и неискоренимой уверенностью в своей силе, мы перли, как танки, ни о чем не беспокоясь. Потому встреча с часовыми первого охранного кольца вражьего лагеря оказалась сюрпризом. Впрочем, сюрприз выдался обоюдный.
Солдаты врага, прячущиеся под кустами, хоть и слышали треск и грохот нашего приближения, но даже и не могли поверить, что это идут по их душу люди, а не какой—то дикий зверь. Когда же они убедились, что мы вполне себе враждебные люди, и захотели этой информацией поделиться, предупредив лагерь (видимо задача этой дальней стражи лишь обнаружение противника, а никак не нейтрализация), то тут уж сработали ведьма и Восьмой, почуявшие чьи—то недобрые взгляды и поспешившие устранить столь раздражающий фактор.
Преспокойно мы продвинулись дальше и для следующего кольца охраны свалились уже как снег на голову. Я учел ошибку и приказал двигаться тихо. Может мы и не отряд ниндзя, но все же я посчитал, что так мы привлечем меньше внимания. С этим я ошибся и если бы не скорость, с которой мои парни (и девушка!) разобрались с врагами (именно скорость и поразила противников), то охранники сумели бы сообщить о нашем приходе. Мы двигались тихо, но опытные часовые нас расслышали.
— А вот и лагерь! — крикнул Рин, когда мы вывалились из густого леса, заполненного отдыхающими часовыми, на широкую прогалину. Кругом уже выстроились готовые отражать атаку воины, а за ними возвышались, уносясь вдаль, многочисленные шатры.
— Прикажите уничтожить? — посмотрев на меня, озвучил вопрос всего отряда Восьмой. Я же посмотрел на сотню врагов (и это только первой линии!) и прикинул возможность мирного исхода. Все враги выглядели сильными и подготовленными бойцами. Строй их идеален — вымуштровали их порядочно. Все они представляют единую армию и носят одну форму, с преобладающим алым цветом. Из оружия у них короткие мечи и щиты. Настоящий металл. Кое—где виднелись воины, облачение которых выдает в них командиров. Их шлемы с конскими хвостами легко выделяются из строя простых "голых" касок.
Из—за спин врагов раздался приказ "пли!" и в нас полетели арбалетные болты. Я успел среагировать и выставить защиту, а когда залп прекратился, то обрушил всю мощь выставленной защиты на вражеский строй, разметав не менее первых двух рядов. Затем отдал приказ к атаке, а сам занялся высматриванием вражеских командиров, с последующим их устранением точными ударами Силы. Словно практикуя стрельбу в тире по мишеням. Только и делай, что выцеливай "конский хвост"!
Мои воины обрушились на врага словно селевой поток на мирный поселок, безжалостно сметая любое сопротивление и не оставляя ни шанса на спасение.
Но враги все же не слабаки, и потому мы выкладываемся по полной. Особенно я.
Помимо того, что я прикрывал себя силовым полем, так еще приходилось следить и за слабым звеном отряда — Владиком, и не допускать, чтобы шальная пуля (то бишь болт) или чей—то клинок вгрызлись в его тело. А с моими магическими силами, пусть даже порядком и вернувшимися за период отдыха (да, пробежка по пересеченной местности теперь считается отдыхом), подобный трюк на грани способностей. А ведь я еще и умудрялся отправлять вражеских командиров на заслуженный отдых! Что ни говори, но я неплохо освоился в управлении своими магическими способностями.
За других членов отряда я не волновался.
Мы разделились и давили врага с разных направлений. Так проще: меньше шансов помешать товарищу в бою. Ведь каждый член Отряда уже армия сама в себе. Харимон резвился, сжигая врагов десятками за раз. Он окружил себя пламенной аурой, защищающей его и от мечей и от стрел. Миалла вообще стала невидимой, и можно было бы подумать, что она сбежала, если бы только в том месте, где она последний раз виднелась, не уменьшалось бы количество врагов, притом с завидной скоростью. Восьмой, что и понятно, вовсе не нуждался в чьей—либо помощи и мог бы в одиночку разделаться с врагами; даже если не учитывать его скорость, позволявшую ему уклоняться от любых атак, то остается еще и его неуязвимое тело, которое явно не по зубам обычным стальным клинкам. В сторону старины Ринальдо я вообще старался не глядеть, уж очень ужасная картина там представлялась: милое, чуть пухленькое детское личико, с копной золотых волос, блестящих в солнечных лучах; добрый взгляд невинных глаз и... литры алой крови, что льются из разорванных тел воинов одетых в алое же. Рин просто крушил врага. Он хватал солдата за голову и ломал тому череп, легко сминая одной рукой стальной шлем вместе с содержимым; или хватал зазевавшегося врага и размахивал им как дубиной, пока от того не останутся лишь ошметки ... И все это делал человек с добрым ангельским ликом, залитый вражеской кровью.
Постепенно вокруг всех моих людей начало образовываться свободное пространство. Никто не смел атаковать нас изблизи, но и, держась на расстоянии, враги так же быстро погибали. Вся эта ситуация напомнила мой первый крупный бой с оборотнями, но тогда все было опаснее для меня. Теперь же я спокойно защищаюсь от любой атаки барьером, и могу следить за ситуацией, не беспокоясь за сохранность собственной головы. Враги в ужасе, и я только жду момента, когда они побегут или сдадутся: ведь тогда все это кровопролитие прекратиться! Но они не сдаются.
Внезапно шестое чувство возопило "опасность!" и я перестал мечтать о скором прекращении боя, высматривая противника, что мог пробудить мое чувство опасности. К Владику приближался человек в одежде, отличающейся от прочих. Он в длиннополой робе и странного вида шляпе, которые украшает изображение чего—то вроде красного солнца; в руках он держит посох. Этот человек молнией несется прямо на отбивающегося от толпы врагов Владика и размахивает своей палкой. Если бы этот новый противник не красовался другой одеждой, то я бы и не обратил на него внимания... и горько пожалел бы. Он разбил мой барьер, выставленный перед Владиком, и хотел уж было самого моего друга убить единым мощным ударом, но я успел среагировать скорее и нанести удар чистой энергией, от которого, словно пыль, поднятая на ветру, разлетелся весь правый фланг вражьей армии, вместе с Владиком и Харимоном в придачу. А вот сильный противник, по которому я и произвел удар, остался на своем месте и даже не обратил на мою попытку внимания. Он лишь удивился тому, что промахнулся, нанося удар по Владику и проследил, куда тот улетел. Ему хотелось добить противника, но оказалось лень догонять его (ведь Владик с моего пинка улетел куда—то в лес) и сильный противник повернулся в сторону того, кто сумел раскидать сотню его соратников одним ударом. То есть ко мне.