Человек с рублём

Ходорковский Михаил Борисович

ЧТО ЗА ШИРМОЙ БРАНИ?

Но, вернемся к Ленину. С нашим отношением к нему все получилось по законам диалектики: настал момент, когда число сомнений необратимо перешло в новое качество. Мы поняли, что бранчливость Ленина была ширмой, скрывавшей неуверенность и трудно поверить, но это так – некомпетентность.

Он, юрист по образованию, хватался за все: за политэкономию, историю философии, литературу, живопись, историю, статистику, социологию, математику, физику – нет отрасли, которой бы он не коснулся. Касался – дилетантски... «Мозг есть продукт особым образом организованной материи». Что для науки слова «особым образом

организованной»? Это же пустой звук – и на расшифровку этого пустословия ушла не одна сотня докторских и кандидатских. «Электрон так же неисчерпаем, как атом» – хорошо, что повторил чью-то мысль. А если бы убрал «НЕ»? Ведь прикрыли бы целое научное направление, лишь бы Ленин оказался прав! В институте на одного из нас зашикали, когда он вслух поделился недоумением: таким ли большим знатоком немецкого языка был Ленин, если в трудах Маркса и Энгельса, изданных на русском языке, масса цитат дается в ленинском переводе? Исключалась даже сама возможность, что Ленин мог допустить упрощение, неточность, пасовали перед его авторитетом асы перевода – как же, Ленин!

Мы написали о своих СОМНЕНИЯХ, которые были. Уйти от них мы не могли, ибо так уж устроены, что ничего никогда не принимали на веру. Русский глазам не верит, ему дай пощупать – это и о нас. Сомнений прибавляли и мысли, навеянные оформлением документов для туристов ТУДА: если там капиталистический АД, то почему мы так пугливы, почему страшимся, как бы кто там не остался, ведь от добра добра не ищут?

Если бы в нас не было червя сомнения, мы бы, вполне вероятно, не пришли к предпринимательству, которое – это было в самом начале после апреля – в печати боялись называть настоящим именем, прятались за ленинскую формулировку о цивилизованных кооператорах. Начали мы с НТТМ – научно-технического творчества молодежи. Не знаем, насколько мы были цивилизованными. Работоспособности нам не занимать, подобралась дружная когорта единомышленников, которые пахали сутками, неделями, уставали так, что спали на ходу – у нас за-по-лу-ча-лось! Рассчитались с долгами, с налогами, выдали зарплату, осталась ПРИБЫЛЬ, она наша. НАША. НАША! МОГЁМ!

Всевозможных запретительных инструкций, пут – море, но нам удалось прорваться. Ощущение свободы, самостоятельности – ни с чем не сравнимо. Понимали ли мы тогда, что НТТМ – тропинка к капитализму? Нам было не до теоретизирования, нам хотелось дела, хозяевами которого были мы. САМИ.

ХМЕЛЬ СВОБОДЫ

Прибыль, по нынешним временам, была копеечная – 10-20 тысяч рублей. Изумило не то, что мы заработали, а то, что не надо ни с кем из вышестоящих советоваться, куда употребить деньги: не было вышестоящих, над нами – ни-ко-го! На зарплату – пожалуйста, на премии, да хоть на выпивку, на ресторан – на-ше! Мы захмелели от свободы, от самостоятельности.

Почему к нам и за нами потянулись? Да потому, что мы выдавали не получку, а заработанное. Мы никогда не были избалованы деньгами, знали им цену. Добрую службу сослужила и студенческая привычка начинать изучение столовского меню с цифр, которые поменьше, а потом уже – названия блюд. Откроем один секрет: работавшим у нас на контрактной основе казалось, что мы сами буквально купаемся в деньгах: они получали по несколько тысяч в месяц. Им и в голову не могло прийти, что мы, работодатели, по первости сидели порой без гроша, все отдавая на реноме фирмы. Мы сознательно теряли, чтобы найти.

ЖИВЕМ ПО «КАПИТАЛУ»

О нас пошла молва, к нам потянулись. Началась конкуренция, мы отбирали сильнейших в полном соответствии с томами марксовского «Капитала». Мы поняли силу и власть денег. Скромные в запросах, мы с ростом

прибыли почувствовали и приход настоящей раскрепощенности, что, оказывается, можно жить, не считая денег, не прикидывая, не придется ли у кого-то стрельнуть до зарплаты. Голова высвобождалась от ненужных забот, мы получили все условия для того, чтобы делать деньги же. Заработанное мы не выбирали, брали столько, чтобы хватило на безбедное существование, остальное пускали в оборот. Да, в самом центре развитого социализма мы воссоздавали капиталистическое предприятие, мы жили и работали по законам ТОГО мира, и у нас получалось это куда лучше, чем у соцпредприятий.

И БИЗНЕСМЕНЫ, И КОММУНИСТЫ

Ленинскую гипотезу о коммунизме – вершине цивилизации – мы не приняли за аксиому, поэтому никаких душевных мук и переживаний мы не испытывали, в перерожденцах себя не числили, продолжая оставаться членами партии. И в этом сочетании – членство в партии и предпринимательство – не видели ничего предосудительного: во всем мире полно бизнесменов-коммунистов. Заявления о выходе из партии мы написали 20 августа 1991 года в Белом доме, в дни путча, это было прощанием с иллюзиями, которым и мы отдали дань.

Пребывание в партии было для нас хорошей школой, если бы мы ее не прошли, многое бы потеряли. Партия крайне много отнимала, но она и давала: опыт, связи, постижение жизни. Не взять все это было бы ошибкой. Партия же помогла нам освободить себя от партии. В ее рядах было 18 миллионов – лишь горстка, несколько тысяч, может быть, даже десятков тысяч – доли процента – ведут борьбу за реанимацию. С нашей точки зрения, цифра эта убийственная, это цифра полнейшего краха ленинских гипотез.

ВОЙНА С БОГАТЫМИ

Ленин воевал не за богатство, он воевал с богатыми. Ставка на социальную защиту неимущих, опора на бедноту привела к катастрофическим последствиям.

Вместо того, чтобы дать возможность бедным подняться до уровня зажиточных, зажиточным зажить богато, произошло противоположное: богатых и бедных опустили до уровня нищих, реализовав на деле лозунг ВСЕОБЩЕГО РАВЕНСТВА. Большевики спешили, им некогда было ждать, пока наступит равенство по богатству, да это и не входило в их планы.

УРАВНЕНИЕ ОТНИМАНИЕМ

Главное – у-рав-ня-ли в лишениях. Уравнение отниманием – в этом новая власть преуспела, тем и стала сразу популярна у толпы. Новая власть и гналась за митинговой популярностью, науськивала толпу на тех, кто давал работу. Эксплуататоров экспроприировали – и появилась безработица, порожденная новой властью, именно новой. Царская Россия, фактически, не знала бирж труда, она взяла в двадцатом веке такой разбег, что впору было появиться бесчисленным объявлениям «требуются», «ищем», «предлагаем». Без дела оставалась деклассированная часть общества, не желавшая трудиться или не обзаведшаяся никакой профессией. Так что...

ЛОЖЕ НИЩЕТЫ

От дилетантизма одной, отдельно взятой личности страдает сама эта личность. От дилетантизма руководителя лихорадит подчиненных, организацию и смежников. От дилетантизма главы государства страдает не только народ, но и вся планета, ибо все государства взаимосвязаны.

Ленин заложил в фундамент слишком много взаимоисключающего. Он поощрял самостоятельность на всех уровнях – и породил жесточайшую централизацию. Дилетант в нем мирно уживался с демагогом, это и породило признание (де-юре) свободы слова – и тюрьмы для инакомыслящих (де-факто). Выступал за культуру – и выдворил цвет интеллигенции.