Человек с улицы Литературной
Шрифт:
Высокая простота понятна всем, и оттого она не обеднеет, не опростится и не померкнет, а будет полнокровной жизнетворной материей, связующей грешное земное и непреходящее вечное небесное.
… не достигнув вершины,между низким и горним,между адом и раем,между твердью и небом,это кажется только,что мы выбираем…И это будет победа. Человека и Поэта.
«Рога и копыта»
Рассказ «Монах и Самсон» В. Прохоренко можно было бы отнести по содержанию к остросоциальным, если бы он состоялся, то есть гармонично соединил в себе все: сюжет, образный язык и внимательный авторский взгляд к происходящему. Но слишком много этих пресловутых «но». Начну по порядку.
В центре повествования – мальчик-подросток, наверное, сирота, вся его жизнь связана с интернатом. Мальчик из трудных, замкнут, нелюдим, в моменты сильного волнения заикается, жизнь научила его не открываться и не доверять свои тайны ни ровесникам, ни взрослым.
У меня как читателя осталось много вопросов: как и что занесло его в это мрачное место, кто его родители. Но автор не смог обстоятельно прописать историю жизни мальчика Сергея Монашенко по прозвищу Монах, приходится только догадываться о всех перипетиях его непростой судьбы.
Сюжет сам по себе был бы интересен, если бы весь рассказ представлял собой единый организм, подчиненный одной задаче художественного произведения – при помощи богатого литературного языка и различных художественных приемов создать запоминающиеся образы героев и все те обстоятельства жизни, в которых они находятся.
Затравленный подросток нашел себе убежище в старых подвалах монастыря, где он скрывается от обид и унижений со стороны таких же подростков специнтерната, здесь почти все воспитанники с некоторыми умственными отклонениями. Вся обстановка и уклад жизни в интернате угнетают и не дают развиваться детским способностям, хотя ребенок надеется на светлое и доброе. Почти по Диккенсу – несчастный Оливер Твист.
Обо всех неприглядных сторонах быта детей можно узнать по скупым словам самого автора. А здесь как раз надо не отмалчиваться, а показать то темное дно, куда исчезают детские души, но у автора не хватает общественного сознания, как следствие – не сфокусирована большая проблема, большая беда – растление. Жизни отверженных детей и жизни сытых взрослых, ответственных за них, проходят параллельно, не соприкасаясь.
Грубая воспитательница «Груша» озабочена личными делами и огородом, на котором у нее безропотно отрабатывают девочки-воспитанницы. Директор Самсон с неустроенной личной жизнью, несчастная рыжая девочка Ленка с задатками болезни Дауна. За еду здесь расплачиваются телом. Дети интерната давно знают неприглядную изнанку жизни. Ложь, разврат и другие социальные пороки процветают в интернатских стенах, но взрослые об этой теневой стороне даже не догадываются. Им это совсем ни к чему. У взрослых своя жизнь, скучная и серая.
Здесь каждый несчастлив по-своему. Жестокость жизни, одичание юных душ, суровая казенщина, заброшенность и одиночество детей при кажущейся государственной заботе: еда, крыша над головой…
В такой нездоровой среде процветают все мерзости, идет разрушение и душевная деградация не только детей, но и взрослых. Неудивительно, что Монах ищет уединения
Можно найти клад и не суметь им распорядиться с умом. Наверное, автор рассказа думает: «Вот есть у меня знатный сюжетец, закручу посильнее – и будет все в порядке». Но сам по себе сюжет останется пустым, не заиграет, не заживет своей жизнью, если не написан талантливый текст.
Хочу остановиться на стилистически бедном и по-ученически слабом словарном запасе автора. Только после авторской подсказки на сайте догадалась, что в нескольких частях рассказа встроены отрывки из рукописи книги, написанной мальчиком. Так как сам автор не сумел сделать по сюжету все вовремя и к месту, не сопроводил «маячками», то и эффект от прочтения снизился.
Загадки хороши там, где они оправданы, но здесь – явная авторская недоработка сюжетной интриги.
Если говорить о минусах и недостатках произведения, то их слишком много. Язык настолько беден, невыразителен и коряв, выдает так много смысловых неточностей, что даже современный газетный выигрывает.
Слова «большой», «небольшой» для такого объема текста встречаются более десяти раз, нет точных и бесценных синонимов. Если для стиля письма в тех отрывках, где историю про монаха сочиняет подросток, допустима и даже оправдана слабая, ученическая подражательность, то остальной текст рассказа отмечается непростительно низким литературным уровнем.
«Они сидели в небольшом старом яблоневом саду, за невысоким аккуратным столиком». А также:
«на небольшой поляне»;
«небольшой лаз»;
«небольшой храм»;
«небольшая ризница»;
«небольшой холм?» и т. д.
Все эти небольшие предметы так безлики, невыразительно шаблонны, что снижают и так невысокую художественную ценность рассказа.
Хромые и неудачные словосочетания («предназначался изначально»,
«в глаза из-под низа» и пр.) и предложения. Их много, они сливаются в общую неприглядную картинку. Почему читатель должен продираться сквозь чащу ненужных слов? Их тяжелая груда несовершенна, они расползаются, плодятся, в них слышится опошленный акцент, они все время бросаются в глаза. Только собственная кропотливая работа может дать какой-то серьезный результат, иначе имеем то, что имеем: сырой, неотшлифованный текст-заготовку. С такой квелой рукописью – за оценкой только к критику с четвертого курса филологического факультета. К ним, родимым, к ним, студенты помогут. Хотя надежда на студента-филолога в данном случае очень слабая. Текст с первых страниц перегружен терминами в описании храма. Все эти конхы, апсиды, нефы не воссоздают нужную картину, а наоборот, только раздражают. Остановимся на некоторых изъянах.