Человек, ставший Богом. Воскресение

Мессадье Жеральд

С точки зрения современного христианского учения Пятое Евангелие, разумеется, сбивает с толку. Тем не менее христиане, исповедовавшие все направления этой религии, знали Пятое Евангелие и следовали его заветам вплоть до V века. Еще более удивительным является тот факт, что помимо четырех Евангелий Нового Завета христианам были знакомы и другие Евангелия, которых насчитывалось не менее тридцати одного и которые позднее уже не относили к разряду канонических. Такой поворот обычно связывают с именем Папы Геласия I, который, по всей вероятности, тут совершенно ни при чем. Нам представляется более разумным вменить это в вину тем церковным властям, которые разделяли точку зрения святого Иеронима.

Судя по дошедшим до нас фрагментам, многие из этих Евангелий представляют собой бесхитростные жития святых (апокрифы), похожие больше на причудливые сказки, чем на убедительные свидетельства очевидцев. Многие из Евангелии противоречат сами себе. В этом, конечно, кроется причина

неприязненного отношения к ним Иеронима, который, повторяя слова своего предшественника Оригена, определил их как «апокрифические», что отнюдь не означает «ложные», как думают многие. Буквально это значит «тайные», а если говорить современным языком – «параллельные». Ведя поиски достоверных исторических данных, я обнаружил, что имеется множество великолепных критических изданий Апокрифов. Воссоздавая облик Иосифа, я в основном опирался на апокрифическое Первоевангелие Иакова, руководствуясь при этом сугубо психологическими причинами: этот документ представляется мне подлинным.

Канонические Евангелия не могли не содержать сведения о таком персонаже, как Иосиф. Это необходимый, но безжизненный образ, который требуется только для того, чтобы доказать принадлежность Иисуса к Давидову колену. Стоит отметить, пусть даже мимоходом, что, к сожалению, подробные родословные, которые приводят Матфей и Лука, совершенно неприемлемы. Напомним, что Геласий позаботился о том, чтобы изъять их из обихода, поскольку в них кроется слишком много откровенных противоречий. А поскольку оба апостола так и не сумели выработать единого мнения относительно детей Давида, который мог бы считаться царским предком Иисуса, что служит основополагающим принципом, поскольку канонические Евангелия неоднократно упоминают о предначертанном происхождении Мессии как потомка Давида, многие поколения экзегетов, неспособные расшифровать головоломку, приходили в отчаяние. Головоломка эта тем более бесполезна, что все без исключения евангелисты заявляют: Иосиф не принимал ни малейшего участия в зачатии Иисуса. А это a prioriзаставляет нас признать несостоятельной его и без того сомнительную возможность быть связующим звеном в цепи потомков Давида. Более того, античный автор Юлий Африканский сообщает, что Ирод Великий уничтожил свитки родословных всех иудейских родов, чтобы положить конец их династическим притязаниям.

Можно было бы вообще не принимать в расчет расплывчатый образ Иосифа, если бы не некоторые сведения, содержащиеся как в канонических Евангелиях, так и в Апокрифах. Иосиф был священником. Это смелое утверждение опирается на тот факт, что, по мнению Луки (I; 6), Мария, мать Иисуса, приходилась родственницей Елизавете, которая была матерью Иоанна Крестителя (Иоканаана), женой священника Захарии и сама принадлежала к семье священников. Это означает, что Мария также принадлежала к семье священников. Следовательно, в соответствии с иудейским обычаем она могла выйти замуж только за священника, конечно, если он не был незаконнорожденным, сыном прозелита или вольноотпущенницы. Однако то внимание, с каким относились священники к судьбе Марии, если верить Первоевангелию Иакова, исключает эти три гипотезы, оставляя нам четвертую: Мария родилась в семье священников и рано стала сиротой.

Мы вправе задать себе вопрос – и меня об этом неоднократно спрашивали: разве это существенно? Безусловно, поскольку либо мы защищаем гипотезу о реальном существовании Иисуса, и в таком случае личность его отца, пусть даже приемного, очень важна, либо мы удаляемся в область мифологии, ссылаясь на то, что личность Иисуса нематериальна, ибо она Божественна. В последнем случае временные привязки, содержащиеся как в канонических, так и в апокрифических Евангелиях, не представляют для нас ни малейшего интереса.

Именно Иосиф познакомил Иисуса с основными религиозными понятиями. Личные убеждения и возраст учителя в этом отношении являются определяющими. К тому же Иосиф принадлежал к одной из ригористических сект, к секте назореев, суровый пуризм которых сделал, по нашему мнению, Иисуса восприимчивым не только к ригористическим учениям, но и к милленаризму ессеев. Мы полностью отвергаем предположение, будто в Назарете Иосиф занимался своим вторым ремеслом, ремеслом плотника. Недавние археологические раскопки показали, что синагога Назарета могла вмещать не более сорока человек. С трудом верится, что такое скромное поселение могло обеспечивать существование плотника, который, к тому же, обосновался здесь, когда ему было около восьмидесяти лет. И все же почему возникла легенда об «Иисусе из Назарета»? По нашему мнению, причина кроется в ошибке переписчиков, которые ничего не знали об исторических событиях, происходивших в Иудее, и решили, что слово «назорей» означает «выходец из Назарета», тогда как в арамейском языке, наиболее распространенном в Палестине, существовало четкое различие между словами N`az`ari,то есть «соблюдающий», иначе говоря, член секты назореев, и Naz"eri,то есть «уроженец Назарета».

Более того, даже поверхностный

анализ причин переезда Иосифа из Назарета в Вифлеем до рождения Иисуса, связанный с необходимостью зарегистрировать там своего сына согласно эдикту Рима, ставит под сомнение, если не совершенно исключает гипотезу о том) что Иосиф жил в Назарете. Вифлеем и Назарет разделяют восемьдесят километров, если ехать по внутренней дороге, и сто двадцать километров, если ехать по побережью, что было менее опасно, поскольку на внутренних дорогах промышляли шайки воров и разбойников. В первом случае поездка на осле заняла бы не менее четырех дней, а во втором случае – не менее шести. Весьма сомнительно, чтобы любой, даже не очень сведущий, мужчина, не говоря уже о вдовце и отце по крайней мере шестерых детей (к этому вопросу мы вернемся немного позже), каким и был Иосиф, сознательно пошел на риск и пренебрег опасностью, которая неминуемо грозила при переезде женщине на сносях, не говоря уже о том, что, если бы у Марии случился выкидыш, она никогда не смогла бы смыть с себя пятно позора. И все это только для того, чтобы зарегистрировать ребенка» да еще чужого, в городе своих предков1 Такая гипотеза абсолютно недопустима, поскольку Иосиф мог зарегистрировать ребенка в одном из ближайших городов, например в самаритянской Цезарее галилейской Тивериаде. Возникает еще один вопрос. Неужели тля какой бы юной она ни была, не высказала бы своего мнения поводу столь безумной затеи? На основании изложенного выше делаю безоговорочный вывод, что поездки из Назарета в Вифлеем все не было. Это выдумка более поздних переписчиков, которые весьма вольно обращались с текстами нынешних синоптических Евангелий. Столкнувшись с непонятным для них описанием, они истолковали его по-своему и постарались сделать повествование более логичным. Иосиф направился из Иерусалима в Вифлеем, что намного короче и гораздо правдоподобнее, поскольку старый священник был родом из Вифлеема. Впрочем, евангелист Иоанн вовсе не упоминает о Назарете. Это название встречается только в основательно переработанных канонических Евангелиях, то есть в трех синоптических Евангелиях от Луки, Марка и Матфея.

Каким же образом Иосиф, человек незыблемых принципов и строгих нравов, к тому же вдовец, поскольку даже канонические Евангелия повествуют о братьях и сестрах Иисуса, мог вступить в довольно сомнительный второй брак и усыновить Иисуса? Правда состоит в том, что старого священника просто заставили это сделать. Согласно Первоевангелию Иакова, первосвященник назначил Иосифа опекуном юной Марии не только потому, что тот был, вне всякого сомнения, высоконравственным и уважаемым человеком, но и потому, что, как это было принято в Храме, на него пал жребий: на голову Иосифа сел голубь! Сначала, как повествует Первоевангелие, Иосиф не согласился, однако первосвященник приказал ему взять Марию под опеку, и это, кстати, лишний раз доказывает, что все события происходили в Иерусалиме и что Иосиф работал именно в Храме. Почему Иосиф отказался? Потому что он был старым человеком. Согласно Арабскому евангелию детства, в первый раз Иосиф женился в сорок лет и прожил со своей первой женой, которую тоже звали Марией, сорок девять лет. После года вдовства он взял в жены юную Марию. Можно высказать предположение – но только лишь предположение! – что Арабское евангелие детства немного подтасовывает цифры, чтобы наделить Иосифа долголетием ветхозаветных пророков. Восемьдесят девять лет – не только почтенный возраст, но и совершенно неправдоподобный, поскольку, когда Иосиф пришел в Храм в Пасхальную неделю, как говорится в Евангелии, вместе со своим старшим сыном, которому исполнилось сорок лет, ему самому было бы около ста пяти лет. На самом деле Иосиф должен быть немного моложе. Я полагаю что, когда Иосиф вступил во второй брак, ему было самое большее восемьдесят лет.

У Иосифа было четверо детей мужского пола, имена которых разнятся в зависимости от источников: Иаков, Иосиф, Симон и Иуда согласно Матфею (XIII; 55–57); Иаков, Иуст, Симон и Иуда согласно Апокрифам, а также две дочери, Лидия и Лизия, согласно апокрифической Истории Иосифа Плотника. Высказывались предположения, что сводные братья входили в число учеников Иисуса. Эти предположения основывались на схожести имен. Однако Иоанн положил конец подобным измышлениям: «После сего [первое чудо в Кане Галилейской. – Ж.М.] пришел Он в Капернаум, Сам, и Матерь Его, и братья Его, и ученики…» (II; 12). Когда родился Иисус, старшему брату должно было исполниться пятьдесят лет, а младшему – двадцать пять.

Иосиф был почтенным, уважаемым старцем. Когда Мария таинственным образом забеременела, Иосифа приводила в дрожь одна только мысль, что неминуемо разразится скандал. К тому же взять Марию в жены под страхом заточения в тюрьму Иосифа вынудил первосвященник. Описывая этот эпизод в своей книге, я руководствовался Апокрифами.

Все эти подробности имеют приоритетное значение, поскольку делают понятными безусловно сложные отношения Иосифа с по сути чужим ребенком, что бы там ни говорила христианская агиография. Иисус не был священником, поскольку Иосиф поспешил забрать его из Храма, где ребенок держал традиционный экзамен перед докторами Закона.