Человек в стене
Шрифт:
Она поднялась на верхний этаж в лифте. Интересно, подумалось ей, убийца тоже в нем ехал, прежде чем забить Лили до смерти? Альва разглядывала свое лицо в зеркале. Может, убийца тоже смотрел на свое отражение в этом самом зеркале? Может быть, он нажимал на кнопки лифта руками, обагренными кровью Лили?
Она вышла из лифта и двинулась по длинному проходу к кладовкам. Крыша была низкой, но Альва все-таки могла стоять во весь рост. Она открыла дверь на чердак ключом, который нашла в вазочке на столе в прихожей, и ступила во тьму. Потом включила свет и пошла по проходу между крохотными чуланчиками.
Альва была полна решимости найти дневники. Она исключила все другие варианты, а значит, дневники должны обнаружиться именно здесь. Тогда перед ней откроется целый мир, иной новый мир, где не существует Чарли, никто не настроен против папы и где ее наконец-то оставят в покое.
Она прошла мимо нескольких дверей, пока не добралась до нужной. За решеткой Альва видела знакомые вещи — велосипед, который стал ей слишком мал и который теперь следовало продать через Интернет, порванный абажур, починить который ни у кого не находилось времени, чемоданчики Эббы и Санны, с которыми они ездили в спортивный лагерь.
Альва вставила ключ в замок и едва успела повернуть его, как все погрузилось в темноту.
Все вокруг стало черным-черно, и это напомнило Альве, что окон на чердаке нет. Она вздохнула и повернулась, чтобы идти обратно к выходу.
Пробираясь через темноту, она вела рукой по стене, ощущая ладонью двери кладовок и их проволочные сетки. Девочка слышала собственное дыхание и стук обуви по бетонному полу и думала, что Эбба и Санна, наверное, вопили бы, если бы с ними такое случилось. Но сама Альва просто прошла по коридору в обратном направлении и снова включила свет.
Она подперла дверь так, чтобы на чердак проникал свет с лестницы, а потом начала осматривать коробки. В первой оказалось полно старых мягких игрушек, принадлежавших Эббе и Санне, и Альва удивилась: зачем они вообще нужны сестрам? Вторая коробка была забита фарфором, который не подходил по стилю к их кухоньке. В следующих лежали зимние вещи, книги и игрушки. Когда Альва перебрала все коробки и разложила вещи обратно по местам, она почувствовала, что вот-вот расплачется, чего не случалось с ней уже давно.
* * *
Девочка беззвучно всхлипывала. Он смотрел на нее, чтобы понять, что случилось, смотрел осторожнее, чем обычно во время своих наблюдений за людьми. Он обнаружил, что движется медленнее, чем всегда, как будто зная, что девочка может почувствовать его присутствие, что она — из тех немногих, кому дано видеть больше. Интересно, подумалось ему, почему она плачет, почему она тут одна и никто ее не утешает. Бросив на девочку последний взгляд, он повернулся, чтобы идти домой.
Он разулся в темном коридоре, полном застарелых парфюмерных запахов. Поставил ботинки на полочку для обуви, повесил куртку. Затем направился в ванную, где было влажно и сумеречно.
Промывая царапины на руке, он думал об этой девочке. В ней было нечто особенное. Даже закрывая глаза, он по-прежнему видел перед собой как наяву ее круглые щечки и светлые волосы.
Он оставил в тазике бумажные салфетки, пропитанные кровью, и пошел обратно в прихожую. Дверь в самую большую спальню была открыта, он остановился и стал смотреть на ту, что там находилась. Она обернулась, когда он во всю ширь раскрыл дверь.
— Это ты? — спросила она, садясь в кровати.
— Да, это я, — сказал он. — Спи дальше, я сейчас тоже лягу.
— Ты не должен выходить так поздно, это нехорошо для тебя.
Он пробормотал что-то в ответ и забрался в собственную постель. Дверь в комнату его матери была открыта, и свою он тоже не стал закрывать. Он слышал доносящийся через прихожую храп, но все равно не мог расслабиться.
* * *
Грохнула, захлопнувшись, дверь, и звук этот разнесся по всему подъезду. Ванья поднялась на несколько ступенек и повернула ручку люка мусоропровода.
Открылась другая дверь, и Ванья увидела женщину средних лет. Она была привлекательной, с высокими скулами и тонкими струящимися светлыми волосами, которые ниспадали на плечи и спину.
— Здравствуйте, — сказала женщина, — мы с вами толком не познакомились. Меня зовут Анита.
Ванья положила свой мешок с мусором.
— Привет, — проговорила она, протягивая руку. — Я — Ванья. Переехала сюда с дочерьми некоторое время назад.
— Да, я видела ваших девочек во дворе. Они такие забавные в этом возрасте, правда? Моей восемь лет.
Анита сняла очки для чтения и потерла нос, чтобы избавиться от следов, которые они оставили.
Ванья засмеялась:
— Точно! Я пока не наблюдаю никаких признаков бунта, но посмотрим, что произойдет, когда грянет подростковый возраст.
Дверь приоткрылась чуть сильнее, и Ванья инстинктивно вытянула шею, чтобы увидеть соседкину квартиру. Та казалась больше их квартиры и светлее.
— На самом деле, — сказала Анита, — я просто хотела спросить… может, вы слышали что-нибудь еще про…
Она осеклась и сложила руки на груди.
— Я немного напугана, — продолжила она. — У нас с Фридой больше никого нет. Страшно, когда такие ужасные вещи происходят совсем рядом, прямо в нашем доме.
Ванья положила руку ей на плечо:
— Да, действительно страшно. Я тоже тут одна с детьми. Это по-настоящему жутко. Я начинаю задаваться вопросом, куда же привезла дочерей.
Анита провела рукой по щеке и робко улыбнулась Ванье:
— Черт, меня так легко запугать!
Внизу с грохотом открылась и закрылась дверь в подъезд. Ванье показалось, что на лестнице сразу похолодало.