Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 2

Купер Джилли

Роль, предложенная священнику, довела Мередита до еще большей истерики.

– Вы на самом деле полагаете, что этот толстяк сыграет Гавриила? Да отдайте эту роль Лизандеру. Ведь у него же лицо ангела.

– У Лизандера нет слуха, и актер из него никакой, – добродушно сказала Джорджия.

– Ну тогда он мог бы сыграть одного из твоих пастухов, – предложила Гермиона подчеркнуто. – Ведь вы с ним такие друзья.

– Больше нет, – отрезал Лизандер, пристально глядя на Джорджию.

На самом деле Лизандер чувствовал себя так, словно его жизнь была вся перевернута, как вспаханное

поле. После всего того, что Джорджия наговорила о его матери, он не мог с ней находиться в одной комнате, но ему отчаянно хотелось, чтобы Руперт оценил Артура, к тому же должен был кто-нибудь защищать Китти.

Как и предсказывала Китти, налетевший вечером Раннальдини полностью переписал сценарий, переаранжировал музыку и, лишь бросив взгляд на меховых вола и осла, чьи передние ноги были наскоро сделаны из мягкой обувной кожи, заменил их настоящими животными для придания реалистичности представлению. К следующему дню уже и овец заменили настоящими. Мегги, Джек и Динсдейл были призваны как пастушьи собаки, и даже Таблетку отрядили охранять постоялый двор. Благодаря стараниям Рэчел в загоне бродили цыплята и грозные индюки.

– Не поставить ли нам заодно спектакль о святом Франциске Ассизском? – ворчал Мередит, вляпываясь в коровью лепешку.

Освобожденный от роли осла, Лизандер на первых репетициях переворачивал страницы партитуры для Рэчел, игравшей на рояле. Но он был настолько поглощен Китти, одетой в серо-зеленое, купленное им платье, что совершенно не обращал внимания на кивки Рэчел после окончания страницы, за что и был отправлен передвигать декорации.

Боб тоже оценил серо-зеленое платье.

– А Китти хорошеет, – заметил он.

– Разве? – удивилась Наташа, которой надоела ее крошечная роль в хоре ангелов.

Вдруг Джорджия сообразила, что у Китти нет роли.

– Я запишу тебя как жену владельца постоялого двора.

– Китти сильна в роли закулисной девушки, – твердо сказала Гермиона. – Кому бы тогда сыграть жену хозяина постоялого двора? Наташа слишком молодая и хорошенькая.

– А как насчет Мамаши Кураж? – предложила Джорджия. – Она достаточно высокая и будет хорошо смотреться по телевизору.

– Ни в коем случае, – Гермиона даже вздрогнула. – Давайте эту роль просто выкинем. Зачем нам жена хозяина постоялого двора? Так что пусть ваша приходящая прислуга посидит среди зрителей, тем более что спектакль ограничен во времени. Я надеюсь, что Руперт Кемпбелл-Блэк будет приглашен на ужин после представления, – добавила она, обращаясь к Бобу.

– Руперт не сможет отказаться, когда увидит, какое пиршество приготовила Молодчина, – Гай тепло улыбнулся Китти.

– Баю-бай, баю-бай, вот молочко, баю-бай, баю-бай, поскорее засыпай, – запела

Гермиона, – давая ослепительную, в голубых венах грудь спящей кукле.

– А мне все же кажется, что Китти должна сыграть, – упрямо произнесла Джорджия.

– Китти нужна дома, – прошипел Раннальдини, примерявший давно вышедший из моды костюм из лилового вельвета. – И так там все запущено. Повсюду включен свет, деревья не политы. – Он ковырнул землю у огромного фикуса. – И кабинет у меня – самое подходящее место, чтобы ходить туда с туалетной бумагой.

Лицо Лизандера напряглось от злости.

– Поскольку от вас, сэр, исходит одно дерьмо, значит, действительно там подходящее место.

Раннальдини с таким изумлением посмотрел на Лизандера, словно с ним заговорили вот эти ясли.

– Кстати, о белой туалетной бумаге, – продолжил он. – Я же говорил вам, Китти, чтобы вы ее больше не покупали. Она загрязняет реки.

Слыша знакомые слова Рэчел из его уст, все обменялись незаметными взглядами. Китти от унижения стала кирпичного цвета.

– Извините, Раннальдини, – заикнулась она.

– Не оправдывайся, а учти на будущее, – холодно произнес Раннальдини.

– И ты не зашила мое платье там, где на него наступил вол, – проворчала Гермиона.

– А может быть, Цари предложат Деве Марии ежегодное вспомоществование на пеленки? – предложила Рэчел.

– А затем пожелают святому семейству новых пеленок на Рождество, – захихикал Мередит, – но вообще Богоявление для того и было, чтобы продемонстрировать эти пеленки.

– Прекратите же все опошлять, – взвыла Рэчел.

– Заткнись, Мередит, – приказал Раннальдини.

– Пусть кто-нибудь еще гарантирует заем, ради Христа, – вопил Ларри в соседней комнате.

– Очень мило, что ваш муж заходит ко мне, чтобы позвонить по моему телефону, – проворчал Раннальдини.

– Очень мило, как это вам удается оскорбить любого, сэр, – сказал Лизандер, обнимая всхлипывающую Мериголд.

Китти была удивлена тем, что гораздо меньше думала о придирках Раннальдини. Лизандер мог пройти мимо, как Архангел Гавриил, но он осветил ее жизнь, и этот свет становился все ярче, особенно после того, как Лизандер натаскал бревен для камина в холле, привез из магазина на машине все ее покупки и даже сгонял в Парадайз за «Анадин экстра», когда у нее началась менструация. Еще Лизандер помогал ей рассортировывать и скреплять отпечатанные роли, но поскольку он слишком много болтал, то раскладывал листы неправильно, и Китти приходилось скрываться в кладовой и там, тайком от него, вновь все перекладывать в нужном порядке.

Но все же какое блаженство иметь рядом человека, который поможет развлекать оставленных на тебя детей, с кем можно похихикать после того, как Гермиона прожужжит все уши, как правильно зашивать платье голубыми нитками, или Наташа разозлится на то, что костюм сел после стирки.

Не только Наташа заметила, что лицо и голос Лизандера становятся мягче в присутствии Китти.

– Тебе совсем не следует уделять ей так много внимания, когда Раннальдини нет рядом, – ворчала Мериголд. – Это ведь его ты должен доводить.