Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 2
Шрифт:
– «Мэг» знает, что говорит, – слабо улыбнулся Лизандер. – Здравствуйте. Пора идти, – и он направился в раздевалку.
– Какое очаровательное, интеллигентное лицо, – шепнула ошеломленная Марсия.
– Еще бы, – отозвался Руперт. – Все курочки смотрят на него, как на Стефена Хоукинга.
В одном заезде с Лизандером ехал и Блей Чартерис на великолепном пятилетке по кличке Ловкий Турок, которого Руперт снял со скачек без препятствий и который считался бесспорным фаворитом. На Безнадежную ставили сто к одному.
– Соответственно имени, – коротко пояснил информатор.
Болельщики, навалившись на перила паддока, изучали программки и «Спортивную жизнь», посмеиваясь над Безнадежной. Даже в толстой голубой попоне с инициалами «РК-Б» на боку, приводившими в трепет даже самых невозмутимых букмекеров, Безнадежная выглядела ребенком, одетым в платье матери.
Лизандер взвесился на крошечных весах рядом с большими красными часами и обнаружил, что за ночь потерял три фунта. Это его очень порадовало, поскольку облегчало задачу Безнадежной и означало, что можно остановиться с худением. Всю ночь он просматривал видеозаписи предыдущих забегов с участием Безнадежной. Совершенно неопытная лошадь, она, как правило, никогда не выходила вперед, предпочитая плестись в хвосте. Его задача – удержаться в группе и в последний момент подтянуть ее к Ловкому Турку. Лизандеру страшно хотелось надеть свитер с Утенком Дональдом вместо желто-зеленых цветов Марсии, которые, предполагалось, шли ему. Надо быть смелым ради Китти и Артура. Хоть бы какое-нибудь призовое место, этого уже достаточно, чтобы получить необходимую квалификационную квоту для Ратминстера.
В паддоке Тегги набросила на его дрожащие плечи свое пальто.
– Стартуешь не торопясь, – давал последние наставления Руперт. – Она, как правило, сдает в конце, так что наращивай постепенно. Я приду на старт, как только освобожусь. Да, и еще – она очень не любит, когда сзади грохочет какая-нибудь лошадь.
«В общем, Руперту бы только побыстрее выгнать из паддока бедную старую Безнадежную, – возмущенно подумал Лизандер. – Ничего, мы им покажем».
Руперт повернулся к Блею, чья рыжая голова торчала среди группы, толпящейся около второго фаворита.
– Тебе, Блей, мне сказать нечего. Только усиди в седле. Ну пойдем выпьем, – обратился он к Фредди. – С этим заездом все ясно.
– Я поставила два фунта на Безнадежную, – шепнула Таб.
Руперт был занят обсуждением финансовых проблем с Фредди, который являлся директором «Венчурер», когда услышал равнодушный, надменный голос диктора, эхом разносящийся над полем:
– Безнадежная прыгнула блестяще и теперь приближается к группе лидеров.
Отбросив сандвич с индюшатиной, Руперт помчался на балкон. Лошади выходили ко второму барьеру.
Безнадежная легко шла на четвертом месте. Лизандер смотрелся великолепно – почти касаясь руками ее трепещущих оранжевых ушей, посылая лошадь движениями своего тела, как любовник, подбадривая за каждый дюйм пройденного пути.
Только серый мерин и изгородь были между Безнадежной и финишем, когда они достали Ловкого Турка с Блеем.
И вместе вышли на последний барьер.
– Держись. Тебе бы еще чуть прибавить. Но как бы она не выдохлась, – окликнул его Блей. – Финишная прямая длинная.
Впереди неясно вырисовывалась широкая изумрудно-зеленая скаковая дорожка. Поскольку хвост серого мерина мотался все ближе и ближе, Блей поднял хлыст для позволенных ему десяти финишных ударов.
Крак, крак, крак; наклонившись, он послал отважного Ловкача на атаку с фланга.
– Давай, Безнадежная, – закричал Лизандер. – Ну, хорошая девочка, вперед.
Ловкий Турок мчался вперед возбужденный, но испуганный. В Безнадежной взыграл дух соперничества. Она должна удержаться за своим товарищем по стойлу. Тощая грива и хвост разметались, длинные ноги молотили, сердце, теперь уже не робкое, чуть не выскакивало, когда, преследуя Ловкача, она обошла серого. Затем показалось, что Ловкач устал и отстает, так Безнадежная наддала вперед.
– Давай, ангелочек, – взмолился Лизандер.
– Да бей же ее, идиот, мать твою! – завопил Руперт с балкона.
Марсия, размазав голубой макияж, была настолько возбуждена, что не могла говорить.
– Он должен выиграть, – взвизгнула Табита. – И я выиграю двести чертовых фунтов.
Безнадежная миновала финиш на четверть корпуса впереди.
Загон для победителя был набит битком. Под общий гул одобрения и хохот въехал Лизандер с большим зеленым пятном на лице, обтирая пену с гнедой шкуры ошеломленной, но счастливой Безнадежной.
Марсия никак не могла нацеловаться с Лизандером и отпустила его только в объятия подбежавшей Тегги.
– О, это было великолепно! Я так горжусь тобой и дорогой Безнадежной.
Лизандер в экстазе обнял ее. Кругом сновали фотографы.
– Я сделала две сотни, – сказала Таб, скармливая Безнадежной «Поло». – А ведь доходило до того, что разыгрывали эту ставку с пачкой сигарет.
Через плечо Тегги взгляд Лизандера уперся в глаза Руперта.
– Ты не выполнил ни одной инструкции, – холодно произнес он.
– Ну, в общем, – согласился Лизандер, отодвигаясь от Тегги. – Но я думал, что она не нуждается в подбадривании. Я извиняюсь.
Но Руперт вдруг рассмеялся и похлопал его по плечу.
– Чертовски здорово; еще каких-то девять заездов, и ты набираешь необходимую квалификационную норму для Ратминстера.
– И не думай пить шампанское, – добавил свои поздравления Блей. – Если очень устал, лучше выпить чашку чая.
Это был день Руперта. Мейтрер выиграл три корпуса. Гордеца Пенскомба – десять. Мистер Спарки пришел вторым, и то только по результатам фотофиниша. Когда все закончилось, Блей отвел Руперта в сторону.
—Я не люблю конкурентов, но этот парень чертовски хорош. Мейтрер выше всяких похвал с тех пор, как он стал с ним работать. Опять же Мистер Спарки. Он любит эту лошадь. В общем, от него можно ждать много.
– Марсия тоже это чувствует, – сказал Руперт. – Она хочет купить Лизандера.
На следующее утро в «Валгалле» Раннальдини, которому не понравилось, что Лизандер получил такого мощного союзника, как Руперт, с удовольствием протянул Китти «Скорпион».
– Твой маленький дружок вновь взялся за свои фокусы.