Чемодан чепухи
Шрифт:
Старичок увидел половинку глобуса с Европой и Азией на подставке и с торчащим гвоздем и пожалел себя: у него никогда не было глобуса, начиная со времен детского садика.
Старичок не поленился, потеснил старый букет и добыл из картофельных очистков эти полглобуса, а потом порылся и нашел вторую половинку, ура!
Затем старик обнаружил абсолютно целенький радиоприемничек, которого у него тоже на данный момент не было.
Старичок принес помойных жителей домой, сначала красиво заклеил глобус, незаметно, изнутри, чтобы все острова и океаны сошлись между
Потом он потряс радиоприемник, приложил его к уху, и вдруг радио заговорило!
Запело, заскрежетало, задудело!
Вот была радость!
Старичок поставил обе свои находки рядом на стол, тоже недавно принесенный и совсем целый, если не считать одной ноги; ну да стол прекрасно опирался и на подоконник.
Старичок выслушал известия по радио и тут же покрутил глобус и нашел все названные диктором города!
То есть это было полное счастье для всех.
Глобус говорил, что он страшно рад, что много вертится по работе, что сотрудничает теперь с радио.
Радиоприемник в ответ в двадцать первый раз предсказывал погоду.
– Да что вы, – вежливо удивлялся глобус снова и снова. – Надо же!
Он всячески старался лишний раз похвалить радио.
Не потому что понял, как опасно ругаться и тем более драться головой: разобьешь ту же голову.
А потому, что ему очень понравилось, как разбитое радио ни словечком не упрекнуло его, лежа на помойке.
Оно тогда тихо и вежливо сказало «спасибо».
И вот в этот момент глобус понял, какого друга он потерял!
Но все кончилось прекрасно, как вы поняли.
Гирлянда птичек
У одной девочки не было новогодней елки. А она так мечтала о елке и гирлянде птичек на ней!
Она жила совсем одна, отец и мать ее сидели в тюрьме, а дедушка с бабушкой были заняты только тем, что писали жалобы в газеты. Отца с матерью у девочки посадили за то, что они подрались в своей машине и на ходу задавили очень дорогого лося со студии «Союзмультфильм». Отец с матерью работали мясниками: он – в магазине «Подарки», она – в магазине «Овощи-фрукты». И еще их посадили за то, что мама папе повредила череп, а папа маме сделал дырку пониже глаза, и они друг друга не простили, и каждый подал на другого в суд.
Таким образом, девочка осталась одна и пошла за елкой в городской парк. Там она выворотила с корнем елку и понесла домой, а когда милиционер засвистел, елка случайно задела его корнем, и милиционер долго утирался платком, потому что его засыпало землей.
Дома девочка принесла в комнату ванну с водой, поставила туда елку, а вот игрушек в доме не было ни одной, потому что на прошлый Новый год папа с мамой во время драки перебили все стеклянные игрушки, а бумажные сгорели сами собой.
Тогда девочка достала из холодильника пятнадцать кур, прошила их крепкой веревкой и повесила эту гирлянду птичек на елку. В курах у них в доме недостатка не было, потому что девочка ночью воровала свиней по огородам, бывало, схватит свинью и протащит ее под забором.
Таким образом у девочки оказалась елка с гирляндой птичек, а тут и папа с мамой вернулись домой. Там, в тюрьме, они простили друг друга, и под Новый год в доме было все: и пожар, и драка, и битая посуда. Только гирлянда птичек держалась и колыхалась в воздухе как живая, как будто битые куры собрались в перелет.
Паровоз и лопата
Однажды Паровоз очнулся посреди пути.
Рядом тек ручей, шумели деревья, все двигалось, а Паровоз стоял как вкопанный.
В чем было дело, он не знал.
Вообще его разбудила Лопата Для Угля, которая громко сказала, что ржавеет, к сожалению.
Что угля достаточно, вода есть, а толку никакого, стоп машина.
Паровоз промолчал, возразить было нечего, он стоял, а Лопата все возражала, все постукивала, шебаршилась в куче угля, но сдвинуть Паровоз она была не в силах.
Собственно говоря, до станции было совсем недалеко, минут пять, а там имелось все необходимое – машинисты, смазчики, обходчики, кочегары и помощники машинистов.
Паровоз даже знал куда ехать: вперед.
Но он вяло стоял, такие дела.
И тут вдруг Паровоз захватил какой-то посторонний пассажир с двумя чемоданами и рюкзаком.
Он прямо-таки взял Паровоз на абордаж, догнал, так ему, пассажиру, показалось.
Пассажир закинул вещи в кабину машиниста на бегу (так ему показалось) и впрыгнул сам на ходу (ничего не понял в спешке).
Он сел в углу и долго приходил в себя, обтирался платком.
Потом он посмотрел в окно.
Потом на часы.
Потом пассажир высунулся в дверь, подумал, сошел с Паровоза, погулял, оценил обстановку, плюнул на Паровоз (Лопата ахнула).
Потом он пнул ногой по колесу (Лопата сильно звякнула).
Потом пассажир выругался и полез обратно на Паровоз.
Там он снял пальто, пиджак и шарф, аккуратно снял шляпу и развесил все по гвоздям.
Потом пассажир поплевал на руки, схватил Лопату (Лопата чуть не упала в обморок) и стал бросать уголь в топку.
Видимо, попался знающий пассажир.
Потому что паровозы уже давно не ходят по путям, и про наш Паровоз никто и не вспоминал.
И угольку у него осталось мало, и воды не хватало.
Пассажир рассмотрел всю механику, что надо повернул, открыл, закрыл, нажал все по очереди, дернул, двинул, потом чиркнул спичкой, затем осмотрел циферблат – а Паровоз уже почувствовал огонь в груди, задышал, крикнул во все горло. Лопата задребезжала, все поехало.
Однако Паровоз чувствовал, что дело нечисто, он едет неправильно.
Надо было ехать вперед, на станцию, к смазчикам и обходчикам, там и уголь и вода, еще пять минут – и мы дома, а пассажир тянул куда-то не туда, а именно назад, и Лопата задребезжала, что пассажир ведет себя нечестно, тащит Паровоз куда ему самому выгодно, а о будущем не думает.