Чемодан. Вокзал. Обойма
Шрифт:
– Это хорошо. Очень хорошо, – Хайдаров придвинул рюмку, и Ларин вновь плеснул коньяку. – Ты о таком майоре – Скворцове – слышал?
– Почему только слышал? Я в прошлом под его началом служил опером. Он когда узнал, что я в числе задержанных, даже на допрос меня пригласил – неофициальный конечно, без протокола.
– И что? – подался вперед Хайдаров.
– Про тебя расспрашивал.
– Только про меня? – напрягся директор «Гермеса».
– У меня память профессиональная. Он еще одну фамилию называл – Пролясковский. А я и не знаю, кто это такой. Может, тебе фамилия знакома?
– Ну,
– Обещал и меня, и моих рабочих тут же отпустить, если я против тебя показания дам. Но ты не волнуйся, со мной у него ничего не получилось – где залез, там и слез, и старое знакомство не помогло, хоть и раскручивал на откровенность. А мужиков своих я уже через других знакомых отмазал.
– Послушай, – Хайдаров подался вперед, – мне этот Скворцов поперек дороги стал. Напряги свои связи, найди, через кого ему можно деньги сунуть, чтобы отцепился.
Андрей покачал головой.
– Не получится. Его недавно на должность назначили, с тех пор он совсем невменяемым стал.
– Что, слишком много запросит?
– Не в этом дело. Знаешь, что мне один капитан ответил, который под его началом служит, когда я ему тот же вопрос задал?
– Ну, и?.. – Тофик весь обратился во внимание.
– Капитан сказал, что такого мента, как Скворцов, дешевле убить будет, чем купить. Вот так-то.
Глава 8
Лора была прирожденной актрисой. В зависимости от той или иной ситуации она могла перевоплотиться в кого угодно. И в безутешную вдову, и в стервозную любовницу, и в циничную бизнесвумен, и в скромную «серую мышку», которая краснела, лишь стоило мужчине обратить на нее внимание.
Создаваемые этой женщиной образы были настолько реалистичны и правдивы, что заподозрить ее в неискренности было просто невозможно. И если бы судьба не свела Лору с Павлом Игнатьевичем Дугиным, то сейчас она, несомненно, снималась бы в какой-нибудь «мыльной опере», заставляя сотни тысяч домохозяек по всей стране сопереживать ее героине у экранов телевизоров.
Поэтому Лоре не составило никакого труда примерить на себя совершенно новый образ – этакой недалекой богатой россиянки-клуши, увлекающейся кулинарными рецептами, лунными календарями, гороскопами, глянцевыми журналами и прочей лабудой. Для этого ей пришлось отказаться от привычного гардероба. Теперь она целыми днями носила юбку, блузку и туфли на шпильках. Напарнице Ларина довелось также подкорректировать свой лексикон, внеся в него чуждые ее языку слова, от которых она раньше плевалась: «вау», «гламурненько», «сногсшибательно». И все это ради того, чтобы Рената Ильинична увидела в Лоре родственную душу, человека со схожими интересами, увлечениями и хобби. Так оно и случилось…
…Лора стала частой гостьей в особняке Пролясковских. Женщины увлеченно обсуждали последние новости российского шоу-бизнеса. Зачем знаменитому модельеру понадобилось делать интимную прическу на лобке? Почему начинающий актер отечественного кино сделал обрезание и уехал на ПМЖ в Израиль? Для чего мега-супер-пупер-певец надевает на каждый свой концерт только семейные трусы и только в горошек? Вот лишь некоторые из тех тем, которые приходилось обсуждать Лоре с Ренатой.
Когда
Был также и совместный просмотр идиотского ток-шоу, где вместо реальных людей своими плачевными историями делились со всей страной не реальные люди, а подставные актеры. Если Лора это понимала, то Рената воспринимала все на веру. Иногда она подскакивала с дивана и начинала размахивать руками, сокрушаясь по поводу того, как это так, что муж ушел к другой, бросив заболевшую свиным гриппом жену?
Вечером женщины выгуливали своих собак. Они бродили узкими улочками коттеджного поселка, разглядывали дома, проезжавшие мимо машины, редких прохожих. То и дело обсуждали прическу или одежду повстречавшейся им на пути девушки. Оценивали хозяев коттеджей – мол, вот эти, которые на углу живут, сто процентов лентяи – иначе давно бы достроили забор. А вон те, в конце улицы, явно взяли неподъемный кредит и все никак не могут закончить строительство.
Лора с Ренатой даже выбрались в город. Посетили салон красоты, сделали маникюр-педикюр. Ходили по бутикам, крутясь в примерочных. Одевшись с ног до головы в безумно дорогие шмотки, пошли в ресторан. Пили мартини, слушали живую музыку. Затем, захмелевшие, бесцельно бродили по вечерней Москве, предаваясь воспоминаниям. Рената – настоящим, рассказывая подробности своей семейной жизни; Лора – фальшивым.
При всем этом Лоре удалось незаметно от Ренаты в ее же доме строить глазки Олегу Юрьевичу. То она якобы в ванную пошла, а сама тем временем пройдет мимо кабинета Пролясковского, заглянет, спросит, как дела – при этом ненавязчиво так сползет с ее плеча шлейка топика. То сережку или колечко обронит – естественно, нагнется, чтобы поднять. Да так это сделает, что высокопоставленный чиновник будет ее взглядом пожирать…
Своих целей Лора добилась. Рената Ильинична считала ее лучшей подругой, а Олег Юрьевич, до этого целыми днями пропадавший на работе, стал чаще бывать дома – лишь бы лишний раз пересечься с той, которая стала объектом его эротических фантазий.
Казалось, что огромные валуны живописной альпийской горки вот-вот раскалятся до красноты и задымятся под знойным солнцем. Но этого так и не случилось – на огнедышащий солнечный диск внезапно наползло густое ватное облако. Отбрасываемая им тусклая тень легла серым пятном на просторный внутренний двор особняка Пролясковских.
Порозовевшую под солнечными лучами спину пронзил, словно тысячи иголок, неприятный колючий холодок. Рената Ильинична поежилась и неохотно поднялась с шезлонга.
– Арчи! – позвала она своего песика.
– Ав-ав, – донеслось с террасы.
Вскоре у ног Ренаты Ильиничны уже лежал небольшой белоснежный пудель, виляющий пушистым хвостиком. Из-под редкой челки на хозяйку преданно смотрели маленькие черные глазки, похожие на пуговки.
– Ну, иди же сюда, дорогой. Мамочка тебя обнимет и расцелует… – Пролясковская сказала это с таким чувством, будто не видела Арчи целую неделю.