Чемпион. Том 2
Шрифт:
Пока об этом думал, Пельмень идиотом себя почувствовал – у Лехи ведь был пейджер и даже труба, а у Сани не хватило тяму с ним связаться!
Косяк!
Хотя вряд ли бы из за такой плёвой ситуации поднялся такой нездоровый кипиш. Походу здесь что-то другое.
– А че стряслось то? – решил уточнить Пельмень.
– Жопа, пацан, – охотно оторвался Дима Кабан.
– Расскажешь может? Я то не в курсах.
Ну и Кабан в двух словах рассказал весь расклад. Ситуация действительно оказалась серьёзней, чем можно было предположить сходу, но начало ей положил кипишь между Васькой Цыганым и Пельменем. Наезд Васьки Цыгана со своими малолетками на Пельменя и Малого насторожил народ из кладбищенских.
– У цыган ведь оно как – молодежь с раннего возраста участвует в делах наравне со взрослыми, – пояснял Кабан. Ф – Поэтому когда Лёха Грузовик стал свидетелем наезда на тебя и того малого, то решил, что цыгане прессуют батю пацаненка через его сынка. Врубаешься?
Пельмень кивнул.
– Ну а Леха доложил нашим пацанам по ситуации, чтобы имели в виду, – продолжил Дима Кабан.
Далее расскажу, что цыгане тотчас насторожились из-за того, что Лёха заступился за парней и не дал им разобраться самостоятельно.
– Так вот, слухай дальше, молодежь, – воодушевился Кабан, продолжая рассказ.
Газелька медленно тащилась по ночному городу. По совершенно пустым дорогам.
Дима продолжал. Далее выяснилось, что когда Пельменю хватило тяму мочкануть Ваську цыганёнка, то цыгане начали предъявы кидать Грузовику и его назвали виноватым. Логично ведь. Наезжал на молодых, угрожал. А теперь вот от слов к делу перешёл и Ваське по котелку настучал. Получается, что вовремя Лёха свалил, иначе мочканули бы его цыгане в отместку.
Пельмень припомнил дядьев Васьки, что настроены они были в крайней степени решительно и категорично. Менталитет же у цыган такой, что не дай бог.
Забавно, конечно, из мелкой заварушки начался вполне серьёзный конфликт.
Ну…
Тут можно по разному рассудить. Сказать, что Саня не прав и сам всю эту кашу заварил своей недальновидностью. Что желание отомститься никогда не доведёт до добра.
Можно?
Да, вполне.
А можно и с другой стороны завернуть и подать. Лёха Грузовик гляди не малолетний пацан, и прекрасно понимал, что последует за интересом Пельменя к месту жительства Васьки Цыгана. Тем более именно он Сане накануне кастет вручил. И пробивал адресок Грузовик тоже вполне осознанно, причём через каналы кладбищенских хлопчиков. А значит тут остаётся два варианта – либо Лёха жестко в моменте тупанул, либо сознательно поспособствовал закручиванию гаек в назревающем конфликте. И конфликт этот кладбищенским выгоден. Просто искали причины его начать.
– Но это полбеды, Саня, с их мелким мы вопрос почти урегулировали, так непонятка вышла, да и все. Там оставалось Лехи приехать и сказать, что он не при делах. Тут другая беда!
Кабан завернул на широкую улицу с тремя полосами движения. Прибавил ходу. Адрес Пельмень ему уже сказал. И он держал дорогу к дому Сани.
– Из-за которой все теперь включились по настоящему, – добавил Кабан.
– Какая?
Дима Кабан поводил пальцами по рулю.
– Мерс шестисотый, который у нашего Китайца в гараже стоял… с ним в натуре беда приключилась.
Видя, что Пельмень заерзал на сиденье Кабан хлопнул его по плечу.
– Нос выше держи. Тебе или сынку Китайца предъяву никто из наших кидать не будет. Тут с пониманием относимся, всякое бывает – пацаны молодые, кайф на тачуле нормальной прокатиться, телочек хорошеньких снять, – Кабан подмигнул. – А вот падлам, кто у вас тачку отжал и по беспределу пошёл, тем… – здоровяка губы плотно сжались, лицо скривилось, как будто изжога подобралась при одном упоминании тех, кто по разумению Кабана отжал шестисотый у молодежи. – Тем несладко придётся, это я гарантирую.
– И че с ними будет? – спокойно уточнил Саня.
Кабан хмыкнул, но на вопрос не ответил.
– Ты вроде пацан ровный, раз за тебя Грузовик впрягается, поэтому я тебе как на духу скажу весь расклад – тачка то эта не ради понта, а ради дела своего часу дожидалась. Через пару дней сюда в посольство их главный приедет. Ну в смысле посол Японии у нас в стране, шишка. Так вот шестисотый был подгонном для посла от нашей братвы. Китаец об этом сяу ляу справки навёл. Говорит любит посол тачки, причём обязательно золотого цвета, прикинь? А мы за этот мерс золотой двоих замочили, пока его нормально перекрасили…
Кабан махнул рукой, вздыхая.
– Зачем вам ему что-то подгонять? – уточнил Пельмень.
– А кто ж с пустыми руками о деле договаривается? – Дима пожал плечами. – Просить надо так, чтобы трудно было отказать. Думали наладить поставки техники забугорной, и предприятие небольшое открыть по утилизации ихнего барахла… ты вообще в курсах, что в этих их микросхемах золота по несколько грамм?
Ну то, что Кабан любил золото, это Саня уже понял. Интересно сколько надо было утилизировать микросхем, чтобы золота добыть на одну вот такую цепочку с палец толщиной, висевшую на его шее.
– А эти прикинь украли мерс и все планы на хер через задницу. Так мало того, что мерс разбили в сопли, они ещё и на точку полезли и весь самогон, что Виталя нагнал – скомуниздили. А чтобы до верного – вместе с самогонным аппаратом. Сука злость берет. Без подарка и напоить нечем.
– Точка дяди Витали ваша? – с удивлением спросил Пельмень.
– Ну бля, прикалываешься, а чья по твоему?! Мы же тоже самогонку хлопнуть не прочь, а Виталя от души гонит. И бабок контора приносит, что дай боже.
Пельменю захотелось выругаться. Ну вот какого хера. Теперь посол без подгона, пацаны без бизнеса. И считают, что виноваты во всем цыгане. По хорошему тут бы яйца пристегнуть, да сказать, как все было по настоящему. Но Саня с головой дружил и понимал, что если кладбищенские сложат два плюс два, то вычислят истинного виновника сразу. А может и вычислили. Просто бандюкам, как уже предполагал Сёма, нужна с цыганами война, а для неё нужен мало мальский повод. Кто усрался – невестка, как говорится. Поэтому даже если Саня пойдёт на сознанку в этом вопросе, то ситуацию это особо не изменит.