Чемпион

Даль Роальд

– Сейчас я тебе расскажу три лучших в мире способа добыть фазана, сказал он.

– А раз уж ты сегодня гость, то тебе выбирать, каким мы воспользуемся. Ну как, идет?

– Мне все это не нравится.

– Успокойся, Гордон, ну в самом деле!

– Ладно-ладно, давай.

– Так вот. Первый секрет.
– Он замолчал и глубоко затянулся сигаретой.
– Фазаны, - негромко проговорил он, - очень любят изюм.

– Изюм?

– Обыкновенный изюм. У них какая-то изюмомания. Мой отец первый об этом узнал, уже больше сорока лет назад. И он открыл

все три способа, которые я тебе сейчас расскажу.

– Ты, кажется, говорил, что твой папа был пьяница.

– Может, и так. Но кроме того, он был великим браконьером, Гордон. Возможно, величайшим за всю английскую историю. Мой папа изучал браконьерство, как настоящий ученый исследователь.

– Да ну?

– Серьезно, Гордон.

– Верю.

– Между прочим, папа держал целый двор петухов в самом соку, только для экспериментальных целей.

– Петухов?

– Ага. И каждый раз, как придумывал новый способ словить фазана, проверял этот способ на петухе. Так он открыл секрет изюма. И так изобрел ловлю на конский волос.

Клод замолчал и оглянулся, словно проверяя, не подслушивает ли кто за спиной.

– Вот как это делается, - сказал он.
– Для начала берешь несколько изюмин и оставляешь их на ночь в воде, чтобы они как следует разбухли. Потом берешь конский волос и режешь его на кусочки по полдюйма. Потом протыкаешь ими изюмины, так, чтоб по обе стороны волос торчал на восьмую дюйма. Понятно?

– Да.

– Теперь, фазан склевывает такую изюмину. Да? А ты смотришь из-за дерева. И что дальше?

– Наверно, она у него застрянет в горле.

– Это и так понятно. Но вот что удивительно. Вот что заметил мой папа: как только это случится, птица больше не двигается с места! Она как будто к земле прирастает, так и стоит, и в горле у нее как будто поршень ходит, а ты себе спокойно вылезаешь из засады и берешь ее голыми руками.

– Не может этого быть.

– Клянусь, - сказал он.
– Если уж фазан заглотил конский волос, у него над ухом можно палить из ружья, он и не пошевелится. Это такая мелочь, которую может заметить только гений.

Он сделал паузу, и глаза его сияли от гордости за гениального отца.

– Это был метод номер один. Метод номер два еще проще. Все, что надо, леска и крючок. Ловишь фазана на изюмину, как рыбу. Забрасываешь леску ярдов на пятьдесят и лежишь себе в кустах, пока фазан не клюнет, и вытаскиваешь!

– По-моему, это не твой папа придумал.

– Этот метод популярен среди рыбаков, - сказал он, предпочитая меня не слышать.
– Заядлый рыбак, если не может часто ездить на море... Ему это напоминает рыбалку. Только это довольно шумный метод. Когда поймаешь фазана, он орет, как сумасшедший. Все лесники сбегаются.

– А что же метод номер три?
– спросил я.

– Метод номер три еще лучше. Его папа придумал перед смертью.

– Последний шедевр?

– Вот именно, Гордон. Я даже помню тот день, когда это произошло. В воскресенье утром папа заходит на кухню с огромным белым петухом в руках и говорит:

"Кажется,

придумал". Он слегка улыбается, а глаза так и горят. Очень спокойно опускает петуха посреди стола и говорит: "Слава Богу, наконец придумал." - "Что ты придумал?" - спрашивает мама и поднимает глаза от раковины.
– "Хорэс, убери эту дрянь со стола." На голове у петуха бумажный колпачок, вроде стаканчика от мороженого, только вверх ногами. Папа показывает на петуха: "Потрогай, - говорит, - он не сдвинется ни на дюйм." Петух хочет лапой содрать колпачок, но не тут-то было - он чем-то приклеен. "Никакая птица с закрытыми глазами не убежит," - сказал папа и потыкал петуха пальцем. Петух даже не заметил, как его толкают туда и обратно по всему столу. "Этого можешь забрать, - сказал папа, - можешь зарезать его и приготовить обед в честь моего открытия."

А потом он взял меня за руку и вывел за дверь, и мы пошли через поле в большой лес по ту сторону Хэдденхема, который раньше принадлежал Герцогу Бэкингемскому, и меньше чем за два часа мы там словили пять отличных фазанов так же просто, как будто купили их в магазине.

Клод перевел дух. Его глаза увлажнились и заблестели, когда перед ними снова предстал чудесный мир юности.

– Что-то не понимаю, - сказал я, - как это он одевал бумажные колпачки на головы фазанам в лесу?

– Ни за что не догадаешься.

– Я в этом не сомневаюсь.

– Тогда я тебе скажу. Выкапываешь в земле небольшую ямку. Потом сворачиваешь из бумаги фунтик и опускаешь его в ямку открытой стороной вверх, как чашку.

Обмазываешь его птичьим клеем, и бросаешь туда несколько изюмин. Потом выкладываешь изюм дорожкой до самой ловушки. Теперь представь - идет себе фазан и склевывает одну за другой изюмины, а когда доходит до ямки, то сует туда голову, чтобы сожрать изюм. Вот и все! У него на голове бумажный колпачок, и он ничего не видит! До чего только некоторые люди не додумаются! А, Гордон?

– Твой папа был гений.

– Так что выбирай. Как тебе больше нравится, так сегодня и сделаем.

– Все-таки, тебе не кажется, что все эти методы немного сыроваты?

– Сыроваты? Боже мой! А у кого в доме был жареный фазан почти каждый день последние шесть месяцев, и все это не стоило ему ни пенни?

Он повернулся и зашагал к дверям мастерской. Его очевидно задело мое замечание.

– Подожди минутку, - сказал я, - не уходи.

– Ты идешь со мной или не идешь?

– Да, только я хотел у тебя спросить... У меня есть одна идея...

– Можешь оставить ее при себе. Ты в этом ничего не понимаешь.

– Помнишь пузырек со снотворным, который мне дал док, когда у меня болела поясница?

– Ну, помню.

– Как ты думаешь, подействуют они на фазана?

Клод прикрыл глаза и снисходительно покачал головой.

– Дай договорить.

– Тут нечего говорить, - сказал он, - никакой фазан не станет клевать эти дурацкие таблетки. Разве непонятно?

– Ты забываешь об изюме, - сказал я ему.
– Теперь послушай. Берем изюмину.