Чемпион
Шрифт:
– Он обожрался снотворным, - сказал Клод, - еще живой, я слышу, как у него бьется сердце, но он обожрался!
"Пум!"
– Еще один!
"Пум! Пум!"
– Теперь два!
"Пум!"
"Пум! Пум! Пум!"
– Боже мой!
"Пум! Пум! Пум! Пум!"
"Пум! Пум!"
Справа и слева фазаны сыпались с деревьев. Мы забегали в темноте, как сумасшедшие, шаря по земле лучами из наших фонариков.
"Пум! Пум! Пум!" - эти три свалились мне чуть ли не на голову. Я стоял прямо под деревом, когда они падали, и я тут
– Куда их положить?
– спросил я. Я держал их за ноги.
– Складывай сюда, Гордон! Бросай всех в кучу, здесь, где светло!
Клод стоял на краю поляны, освещенный лунным светом, и держал в каждой руке по пучку фазанов. Его лицо светилось, глаза были широко раскрыты и горели от восторга. Он радостно смотрел по сторонам, как будто ребенок, вдруг узнавший, что весь мир - шоколадный.
"Пум!"
"Пум! Пум!"
– Мне это не нравится. Что-то их слишком много.
– Ого!
– прокричал он, бросил тех птиц, что были у него уже в руках, и снова убежал на поиски.
"Пум! Пум! Пум! Пум!"
"Пум!"
Теперь их было несложно искать. У каждого дерева лежало по два. Очень быстро я отыскал шесть штук, взял по три в каждую руку и отнес их в общую кучу. Потом еще шесть. И еще. А они все падали.
Клод был в совершенном экстазе, бегал туда и обратно, как призрак среди деревьев. Я видел луч его фонарика, танцевавший в темноте. Сделав очередную находку, Клод победно взвизгивал.
"Пум! Пум! Пум!"
– Жаль, что этот пидарас Хейзел не слышит!
– закричал Клод.
– Не ори, - сказал я, - опасно.
– Что-что?
– Не ори. Нас может услышать лесник.
– В жопу всех лесников!
– прокричал он.
– Они сидят по домам!
Еще три-четыре минуты фазаны продолжали падать, затем все внезапно прекратилось.
– Ищи, - прокричал Клод, - их тут полно валяется!
– Давай закругляться, пока не поздно.
– Ничего, - сказал Клод, - еще поищем.
Мы посмотрели под каждым деревом на сто ярдов от поляны, на север, юг, восток и запад, и, я думаю, в конце концов, нашли почти всех. Получилась довольно внушительная куча фазанов.
– Это чудо, - говорил Клод.
– Чтоб я сдох.
Он смотрел на них, будто в трансе.
– Лучше возьмем по полдюжины и уберемся отсюда побыстрее, - предложил я.
– Я их посчитаю, Гордон.
– У нас на это нет времени.
– Я обязан их посчитать.
– Ты что, пойдем уже.
– Один.
– Два.
– Три.
– Четыре.
Он считал очень внимательно, поднимая и откладывая каждого фазана в сторону.
Луна теперь была прямо у нас над головами, и вся поляна была отлично освещена.
– Я тут торчать не собираюсь, - сказал я и отошел в тень, ожидая, пока он закончит счет.
– Сто семнадцать... сто восемнадцать... сто девятнадцать... сто двадцать!
Я нисколько в этом не сомневался.
– Папа один раз принес пятнадцать, и после этого неделю не просыхал!
– Ты чемпион, - сказал я, - теперь мы можем идти?
– Подожди, - ответил он, задрал свитер и стал разматывать большие мешки.
– Это твой, - сказал он, протягивая один из них мне, - набивай быстрее.
Луна светила так ярко, что я смог прочесть написанное у шва мелким шрифтом "Джей Даблъю Крамп. Кестонская Мельница, Лондон Юго-Западный 17".
– А тебе не кажется, что этот ублюдок с черными зубами сейчас смотрит на нас из-за дерева?
– Не может быть, - сказал Клод.
– Он нас сейчас поджидает у заправки, я ж тебе объяснял.
Мы стали наполнять мешки. Птицы были мягкими, их головы болтались, а кожа под перьями была все еще теплой.
– На тропинке нас будет ждать такси, - сказал Клод.
– Что-что?
– Я всегда возвращаюсь на такси, Гордон, разве ты не знал?
Я сказал, что нет.
– Такси - анонимно, - сказал он, - никто не знает, кто там сидит, кроме водителя. Так меня научил отец.
– А кто водитель?
– Чарли Кинч. Он только рад нам помочь.
Когда все было закончено, мы забросили мешки на плечи и побрели сквозь темный лес к дороге.
– В город я это не потащу, - сказал я.
В моем мешке было ровно шестьдесят фазанов, он весил полтораста фунтов, если не больше.
– Чарли меня еще никогда еще не подводил, - сказал Клод.
Мы дошли до опушки и посмотрели сквозь изгородь на дорогу. Клод почти прошептал:
"Чарли, малыш," - и старик за рулем такси, стоявшего всего за пять ярдов, высунул голову под свет луны и хитро улыбнулся нам беззубым ртом. Мы пролезли через изгородь, волоча по земле мешки.
– Привет, ребята!
– сказал Чарли.
– Что это у вас?
– Капуста, - ответил Клод.
– Открой дверь.
Еще через две минуты мы были в безопасности, медленно спускаясь в такси с холма к нашему городку. Если не считать криков Клода, операция была завершена. Он едва не лопался от восторга, и то и дело наклоняясь вперед и хлопая Чарли Клинча по плечу, повторяя: "Ну что, Чарли? Как тебе наш багаж?" - и тот оборачивался, глядел на плотно набитые мешки, валявшиеся на полу, и говорил: "Боже мой, как это вы умудрились?"
– Шесть пар там твои, Чарли, - сказал Клод.
Чарли ответил:
– Фазанов на открытие сезона будет маловато, я так думаю.
– Я тоже так думаю, Чарли, я тоже, - сказал Клод.
– Ради Бога, скажи мне, зачем тебе сто двадцать фазанов?
– спросил я его.
– Заморожу на зиму. Положу в морозилку на станции, там где корм для собаки.
– Надеюсь, не сегодня?
– Нет, Гордон, сегодня нет. Сегодня мы их оставим у Бесси.
– У какой Бесси?
– Бесси Орган.