Чемпион

Сокпакбаев Бердибек Ыдырысович

— Сколько рыбы! — воскликнул я.

— Тс-с-с! Не трезвонь! — сказал Султан, приложив палец к губам.

Мы отыскали место, где было не так глубоко, и на­чали ловить рыбу. Я стоял с сачком. Султан, засучив рукава и надев фуражку козырьком назад, палкой ме­шал воду, подгоняя рыб ко мне.

— Вытаскивай! — через некоторое время крикнул он.

Я думал — вынуть сачок так же легко, как удочку, но не тут-то было. Он оказался тяжелым, как камень. Я его едва вытащил, а когда вытащил, застыл от вос­торга: как много рыбы посыпалось из сачка на траву! Рыбы трепыхались, били хвостами, а некоторые,

подпрыгивая, снова приближались к воде. С радостными возгласами мы бросились собирать свою добычу.

...Солнце клонилось к закату. Мы промокли до нитки, сняли одежду и повесили ее сушить на кустарник, по­том развели костер и начали поджаривать рыбу. Нет ни­чего на свете вкуснее рыбы, которую ты поймал сам. Ры­ба кое-где была сырой, но ели мы ее с большим удоволь­ствием. У наших ног лежала целая серебряная куча больших и малых рыб.

— Эту речку, кроме нас, никто не знает, — сказал Султан. — Не стоит говорить о ней другим. Будем сами ловить рыбу.

— Завтра опять приедем?

— Приедем. Когда ты из школы приходишь?

— В час дня. Султан задумался.

— Лучше утром. Привезли бы котелок, картофель, сварили бы уху.

Это еще больше заинтересовало меня.

— Тогда я завтра в школу не пойду.

— А учителю что скажешь?

— Что-нибудь придумаю.

Тут Султан начал уговаривать меня: зачем учиться, лучше бросить школу и жить вот так, вольно, как он.

— Тогда меня мама убьет... — ответил я на его пред­ложение.

Султан усмехнулся.

— Как бы не так! Ты думаешь, легко, убить человека? В прошлом году отец тоже говорил, что если я брошу школу, он с меня шкуру спустит, а ничего не сде­лал. Когда он ударил меня ремнем по спине, я вырвал­ся и побежал к реке с криком: «Чем так жить, лучше утоплюсь». Отец испугался, догнал меня и привел домой. С тех пор он ни слова не говорит. Если твоя мать тронет тебя, беги в милицию. У нас нет такого закона, чтобы ремнем били детей...

Нет, как ни заманчива вольная жизнь, я не мог по­ступить так, как советует Султан. Ведь я хочу стать писа­телем и должен много и хорошо учиться.

— Я не могу бросить школу, — сказал я твердо, — в свободное время пойду куда хочешь...

— Это тоже правильно, — согласился Султан, — если ты перестанешь учиться, все скажут, что из-за меня. Мне же опять попадет. Ладно, учись...

И он махнул рукой, великодушно разрешая мне учиться.

— Только впредь не предавать друг друга, — добавил Султан, — слышишь!

— Идет.

Мы крепко пожали друг другу руки.

XIII

На следующий день Султан застал меня в постели.

— Черный Кожа, ты еще спишь?

— Вчера очень устал.

— Слабенький ты, вот и устал. Не закаляешься. А ну, поднимайся. Сегодня пойдем пораньше, пока не увидели ребята.

Я начал одеваться. Султан подошел к моей этажерке и тихонько свистнул:

— И все эти книги ты думаешь прочитать?

— Я, кроме «Тысячи и одной ночи», ничего не люб­лю читать. Вот там разбойники, это да!

Сказав это, Султан немного задумался, потом спросил:

— Черный Кожа, ты хочешь стать разбойником?

— А как им стать?

— Очень просто. Где-нибудь в лесу устроим себе ша­лаш. Либо уйдем в горы, в сосновый лес.

— А зимой как?

— Разбойники холода не боятся. Им все равно, что зима, что лето.

— А где же мы будем брать продукты?

— Пши, думаешь, это трудно? Продукты найдутся. Только для этого надо иметь ружье и боеприпасы.

Мысль Султана вначале заинтересовала меня. В са­мом деле, хорошо бы жить вдвоем в густом, непроходимом лесу. Там уж не будет ни школы, ни апай Майкановой. В одну прекрасную ночь можно будет выкрасть Жанар. Она бы нам стирала и готовила пищу.

По дороге на речку мы продолжали рассуждать о пре­лестях разбойничьей жизни, но тут же пришли к заклю­чению, что все это пустая мечта. Быть разбойником в Со­ветской стране нельзя и никому не нужно. Это во-первых, во вторых — милиция сразу поймает и посадит.

Когда впереди в зарослях показалась речка, мы при­шли к выводу, что все-таки не стоит рыбалку менять на ремесло разбойника.

* * *

...Первым был урок русского языка. Вчера, когда я отсутствовал на занятиях, оказывается, задали выучить стихотворение Пушкина «Зимний вечер». Я об этом не знал, к уроку не подготовился и поэтому чувствовал себя, как на иголках.

Учительницей русского языка была Анфиса Михайлов­на, окончившая недавно педучилище и приехавшая к нам только в этом году. Мы слышали, что она будет и нашей старшей пионервожатой.

Новая учительница мне понравилась, и я не хотел, чтобы она обо мне думала плохо. Однако стихотворение я все-таки не выучил и очень нервничал.

Первой к доске вызвали Жанар. Глядя куда-то в по­толок, она громко и без запинки прочла стихи. Следую­щий... Неужели я? Нет, учительница назвала Турсунбаева.

Почему это, когда не выполнишь задания, так долго длится урок? Все мое спасение сейчас было в звонке на перемену. Вот-вот зазвонит. Кажется, кто-то в учитель­ской хлопнул дверью. Это, конечно, дежурная. Сейчас она зазвонит.

Нет, оказывается, вышла не дежурная. Был кто-то другой. По-моему, мы уже сидим не сорок пять минут, а целых девяносто. Может быть, дежурная вышла на улицу и с кем-нибудь заговорилась?..

Вот он — звонок! Ф-фу ты, опять не то. Мимо окон проехала телега. И зачем только я ходил вчера на рыбал­ку? Надо сначала выучить урок, потом уж идти. Я сижу весь в поту и напряженно смотрю на учительницу. Она видит мой взгляд и вдруг произносит как-то слишком громко:

— Кадыров!

Одновременно в коридоре запел звонок. Голос у не­го приятный, как музыка.

— Хорошо, Кадыров! Садись! Спрошу в следующий раз...

Я тяжело опускаюсь на место и вытираю пот.

Следующий урок — родной язык. Как только Майканова вошла в класс, она строго взглянула на меня своими голубыми глазами и отчеканила:

— Кадыров, почему вчера не был на уроках?

— Дома кончилась мука, и я ездил на мельницу.

— Он обманывает, апай, — сказал Жантас, сидевший рядом со мной.