Чемпион

Сокпакбаев Бердибек Ыдырысович

Сюда мы приехали к вечеру, еще до начала вечерней дойки коров.

Шалаш мамы был на отшибе, ближе к реке. Я узнал его еще издали по знакомой кошме, закрывавшей вход.

Когда мы подъехали ближе, из шалаша без платка и с ведром в руках вышла мама.

— Здравствуйте, Милат-апай, — приветствовал ее Сул­тан скороговоркой.

— Вы откуда? — спросила мама, с удивлением глядя то на меня, то на Султана.

— Из аула, Милат-апай, — снова заговорил Султан, — вашему сыну не на чем было выехать, я посадил его с собой и привез.

— А ты что же в лагерь не поехал? — спросила мама, уже

обращаясь только ко мне.

— Не дали направление.

Увидев недовольный взгляд мамы, Султан ссадил меня и поехал в аул коневодов.

— Завтра приеду, — сказал он мне на прощанье, — я тебе приведу коня. Потом будем объезжать джайляу...

Он уехал, и мы с мамой остались вдвоем. Давно я уже не был с мамой наедине. Мы соскучились друг о друге, и нам пора уже поговорить по душам, но сейчас это невозможно. Мама недовольна мной. На лбу меж бровей у нее чуть обозначилась морщинка. Я хорошо знал эту морщинку — для меня она была своего рода буревест­ником.

— Когда ты с ним сдружился? — спросила мама, сердито мотнув головой в сторону, куда уехал Султан. — Этого еще не хватало! Что у тебя, путных товарищей нет?.. Смотри, Кожа, не доведет он тебя до добра.

— Но я-то не маленький, — ответил я, — знаю, как поступать и без Султана.

— Ты знаешь, — неопределенно ответила мама. На этом закончилось мое объяснение с мамой в первую ми­нуту после моего приезда к ней.

VIII

 Прошло около месяца, как я живу на джайляу. Ма­ма целыми днями занята работой, и ей не до меня. Мы с Султаном ездим по разным бригадам. Мы всегда вме­сте. Султан мне находит самых разнообразных скаку­нов, и я доволен. «Седлай вот этого», — говорит он. И я седлаю. «Поехали». И я пускаюсь следом за ним, даже не спрашивая, куда. Ведь я целиком сейчас завишу от него.

Однажды утром мама ушла доить коров, а я лежал в постели и читал «Робинзона Крузо». Вдруг у самого ша­лаша послышался сначала топот конских копыт, потом громкий голос Султана:

— Черный Коже, ты дома?

«Не дает даже почитать», — недовольно подумал я. Сегодня мне не хотелось никуда ехать.

— Дома, — ответил я через силу.

Он спрыгнул с коня и влетел в шалаш.

— Эй, да ты еще валяешься в постели!

Он выхватил книгу из моих рук.

— Постой... Я замечу, докуда дочитал.

— Ты дочитал до вот этого дьявола с ружьем в ру­ках... Сто двадцать четвертая страница. Вставай быст­рее!.. Одевайся! Разве ты не знаешь, что сегодня у Смагула празднество?

— Какое празднество?

— Да неужели ты не слыхал? Ведь Смеке [6] недавно ездил в Москву на выставку. В честь этого сегодня он собирается устроить празднество. Вставай!.. Да шевелись побыстрей! Я привел тебе гнедую кобылицу.

...Праздник был в разгаре. Шло состязание бойцов. Распорядитель празднеством вышел в круг и прокричал:

6

С м е к е — вежливое обращение Смагул.

— Начнем борьбу детей!..

Я люблю казахскую борьбу и имею в этом деле некоторый опыт. Сейчас я был разгорячен и готов был с кем-нибудь помериться силой и ловкостью.

— Я буду бороться! — крикнул я, выбегая на круг.

— Давай, Кожа! Молодец! — ударил меня по спине распорядитель и, обернувшись в другую сторону, крик­нул: — Эй «Красная граница», выставляйте своего борца!

«Красная граница» выставила высокого, с горбатым носом, сероглазого рыжего подростка. Животноводы на­шего колхоза во главе с самим Смеке загудели:

— Эй, это у вас не мальчик, а парень!

— Как же так, против маленького мальчугана выста­вили парня?

— Давайте ровесника!

— Это несправедливо!..

Распорядитель с заблестевшими от возбуждения гла­зами не обратил на это никакого внимания.

— Сила не признает и деда. А ну, боритесь! — ска­зал он и свел нас с горбоносым.

Я умел ложить противника, ставя подножку. Этим приемом я хотел воспользоваться и сейчас. Однако гор­боносый был выше меня ростом, и я никак не мог до­стать его ноги. Он разгадал мое намерение и еще дальше отставил ноги, навалившись на меня всем своим грузным телом.

Мы оба тяжело дышали, топтались друг возле друга, и я чувствовал, как в нем и во мне с каждой минутой растет упрямство, почти озлобление. Мы смотрели друг другу в ноги, вплотную столкнувшись потными лбами. Я пробую нагнуть его в сторону, но не могу сдвинуть с места. А он, видимо, надеясь на силу в руках, пытается приподнять меня и положить на бок. Но как бы он ни ки­дал меня, я крепко стою на ногах. Чувствуя, что таким путем мне его не побороть, я пошел на хитрость. Топ­чась по кругу, я незаметно подвел горбоносого к склону бугорка, упал на бок и с молниеносной быстротой пере­кинул его через себя. Для него это было так неожидан­но, что он не успел упереться и, перелетев через меня, распластался на земле. Я моментально вспрыгнул на не­го. Гул одобрения прокатился среди зрителей.

— Молодец, Кожа!

— Вот это парень!

— Наш победил!..

Распорядитель вручил мне пятнадцать рублей пре­мии, и я, довольный своим успехом, пошел на свое место. В это время из толпы выскочил человек в белой шляпе и, подбежав, схватил меня за руку.

— Ага, попался!.. А я тебя давно ищу!..

И он, как соломинку, потащил меня в сторону. Ему не было никакого дела до того, что я только сейчас по­борол горбоносого представителя «Красной границы» и меня восторженно приветствовали зрители. Я не понимал, в чем дело, и никак не мог вспомнить, где же видел это­го человека.

— Что вам нужно?.. — растерянно спросил я.

— Что мне нужно? — с ненавистью проговорил он, выводя меня из толпы. Его острая бородка дрожала от злости. Он схватил меня за ворот рубахи и начал трясти.

— Голову тебе оторвать — вот что мне нужно... Вы не только выпили кумыс, обманув моего сына, но и кара­куль украли!..

Я вздрогнул, словно по спине у меня проползла хо­лодная черепаха. Теперь я узнал этого человека в белой шляпе со злыми маленькими глазками. Это был тот са­мый чабан, которому по дороге на джайляу я подарил коробку спичек.