Череп в небесах
Шрифт:
– Правильно, Рус, – кивнул отец. – Пока что нам всем надо подумать, как не упустить нашу лису Дашу, когда она таки высунет нос из норы…
Дума Нового Крыма проголосовала за небывалый закон. Поставки по «военным контрактам» приостанавливались на неопределённый срок. Кабинет министров, сформированный думским большинством, не имел права вето. Новый Крым был благоразумно основан как парламентская республика. Президенты до сих пор были нам без надобности, хотя я запоздало пожалел – будь такой пост учреждён и имей мы там своего человека (да хотя
Парламентские демократии – не самый лучший вид государственного управления, когда идёт война. Даже Англия имела своего Черчилля…
Папа и его сторонники не покидали Думы. Охрану здания усилили; отец совершенно серьёзно побуждал коллег заложить окна первого этажа мешками с песком и установить пулемёты. Его, само собой, выслушали, но совету не последовали.
А на повестку дня уже выдвигался следующий вопрос – «об устранении перекосов, вызванных политикой Федерации Тридцати Планет». Кто-то из горячих голов, младших папиных соратников, даже предложил формулировку «так называемой Федерации», но это было слишком.
И – нервы у «нашей Даши» не выдержали. Мама была права – терпение никогда не относилось к числу многочисленных достоинств матери-командирши Шестой интербригады «Бандера Росса».
По одному, по двое и по трое на площадь перед Думой стали подтягиваться молодые люди, парни и девушки, многие открыто носили головные повязки интербригад.
Пока это было просто скопление. Наша полиция общественной безопасности не из таких, что отслеживает «смутьянов и возмутителей спокойствия», но несколько сотрудников затесалось в толпу. Если это будут только беспорядки, в крайнем случае – погромы, разговор один. Покушение на общественный порядок – это пока ещё не так страшно. Если же будет покушение на властные структуры, тут уже можно будет задействовать совсем другие методы.
Охраняло Думу специальное подразделение ОБОР, засевшее внутри и уже забаррикадировавшее двери. Их дело – не высовываться, но и не допустить, чтобы кто-то перешагнул порог вверенного их попечению гособъекта, не имея на это соответствующего права.
Пока что в толпе не было заметно никакого оружия, кроме наспех намалёванных плакатов «Позор национал-предателям» и тому подобное. Собравшиеся вели себя довольно-таки шумно, но всё же удерживались в неких традиционных рамках «несанкционированного студенческого митинга», явления привычного для Нового Крыма, и в особенности для Нового Севастополя, с его ершистым университетом.
Полицмейстер Нового Севастополя – давний приятель отца – поступил в точном соответствии с присягой. Собравшихся стали окружать кордонами.
Разумеется, мы были готовы к любому исходу. И на самой площади, и вокруг неё хватало людей отца, готовых ко всему. Не наёмников, отрабатывающих жалованье. Тех, кто нам верил.
Когда перевалило за полночь, на площади зажглись костры. Полицейские стояли в оцеплении; митингующие продолжали гневно обличать «продажных политиканов». Ничто не предвещало беды – даже машины и магазинные витрины (какие ещё оставались по нынешнему полувоенному времени) на близлежащих улицах никто не трогал. Конечно, толпу несложно было рассеять – той же «Сиренью» – но к чему?..
У меня даже закралось сомнение – а действительно ли Дариана заглотила приманку?
Мы ждали прямой атаки на Думу вооружённой толпы – однако вместо этого только сотрясающие воздух речи, вскинутые кулаки… и всё.
Однако, когда пробило три, с площади перед Думой стали поступать совершенно иные сообщения. Кто-то из толпы швырнул бутылку в сторону оцепления. Обычную бутылку из-под пива; привычный к подобному полицейский ловко принял её пластиковым щитом, отбрасывая в сторону. Однако в ту же секунду откуда-то со стороны Думы в толпу грянул одиночный выстрел.
Нарочито-громкий, словно стрелявший как раз и хотел, чтобы его услыхали.
Один из студентов, замахнувшийся пустой бутылкой из-под пива, разжал пальцы и беззвучно повалился на асфальт. Посреди лба появилась аккуратная дырочка.
В следующий миг широко распахнулись высокие двери гордого здания из красноватых блоков полированного гранита. Бывший «Штаб Вооружённых сил Империи, планета Новый Крым» стал, само собой, оплотом интербригад, наконец-то дождавшихся своего часа.
Необходимый ремонт (я помнил пятна копоти над узкими окнами в свой первый день на планете) сделали с похвальной быстротой. Так расторопно не строился ни один из «укрепрайонов», что, по словам новых властей, «неприступным кольцом окружали наш Севастополь».
На площадь высыпало множество крепких парней в маскировочных куртках имперского образца – Дариана Дарк неплохо поживилась в каптёрках «Танненберга». А среди оружия я заметил не только классические 98-kurtz, но и существенно более продвинутые «безгильзовки» Хеклер-Кох G-111, и даже такую экзотику, как «двойники» «штайер» [4] . Мой взвод в «Танненберге» до такого богатства пока что не допускали.
Вокруг окон Думы мгновенно заплясали султанчики бетонной пыли. Пули вдребезги разносили стеклопакеты, взорвалось несколько сорокамиллиметровых гранат, «штайеры» заплевали фасад здания своими снарядами-«двадцатками».
4
Комплексное оружие, стреляющее 20-мм осколочно-фугасными снарядами и 5,56-мм оперёнными стрелами из вольфрамового сплава. Имеет два ствола.
– Убили! Убили, гады! – завопили тем временем сразу в нескольких местах площади. Кто кричал, что убили «Мишку», кто – «Кольку»; это не важно, называть можно было любое имя.
Толпа взвыла, взревела, закружилась, и, наверное, её ещё можно было б остановить, но её словно стальными нитями пронзали цепочки вооружённых интербригадовцев, настоящих, кадровых солдат, в громадном большинстве – не с нашей планеты, появившихся на Новом Крыму уже после формального «отделения». Они увлекли за собой остальных, аморфная масса людей стремительно кристаллизовалась, устремляясь к зданию Думы, подобно ледоходу, сокрушающему деревянные опоры мостов.
Охрана успела открыть огонь на поражение, но и атакующие были не лыком шиты. Они озаботились захватить с собой такую милую штучку, как имперский наплечно-реактивный огнемёт «сурт», и нижний этаж Думы, откуда стреляли в ответ, мгновенно полыхнул чадным рыже-чёрным пламенем. С чёткостью, которой позавидовали бы элитные части рейхсвера, интербригадовцы ворвались внутрь, сбивая огонь струями химических пламегасителей. На краткий миг перестрелка вспыхнула внутри здания – и тотчас же стихла.
Растерянные полицейские из оцепления едва успели схватиться за оружие, когда им прямо в затылки упёрлись многочисленные стволы самых разнообразных калибров. Стражам порядка ничего не оставалось, как бросить оружие – тех, что посмелее, успокоили очень быстро и радикально, хладнокровно расстреляв без предупреждения.