Черепашки-ниндзя и Баркулаб фон Гарт

Автор неизвестен

– А я чувствовала себя листком бумаги, взлетевшим к небу от легкого дуновения, – вдруг сказала Тина.

Все смолкли. Словно Тина произнесла что-то верное, стоящее, важное. А все, что говорилось остальными, показалось чепухой.

Тут поднялся старик Пэт.

– Я устал! – закричал он сильным, сердитым, медным голосом, какого прежде никогда не слышали.

– Кто-нибудь займитесь Пэтом, – вмешался доктор Круз.

Тина хотела успокоить старика, но Пэт не желал молчать.

– Устал! Устал! – твердил он.

Наконец, медсестра велела одному санитару вывести его из гостиной силой.

Пэт был хроником всю жизнь.

Хотя в больницу он попал на шестом десятке, он всегда был хроником. Санитар подошел к Пэту и дернул за руку к двери, как дергают вожжу, чтобы повернуть лошадь к пахоте.

– Пэт! Пошли в спальню! Всем мешаешь. Пэт стряхнул его руки.

– Я устал, – предупредил он.

– Пошли, старик, скандалишь. Ляжешь в кровать тихо, как хороший мальчик.

– Устал.

– А я говорю, пойдешь!

– Понимаете, все это – сплошная ахинея, – заговорил Пэт, – сплошная ахинея и больше ничего.

– Да, да, – курлыкал доктор Круз, – только надо успокоиться.

– Понимаете, я-то ничего не могу, не могу, понимаете? Я родился мертвым. А вы – нет. Вы не родились мертвыми. Ох, это было тяжело. – Пэт заплакал. Он больше не мог выговаривать слова, как надо, он открывал и закрывал рот, но не мог сложить из слов фразу. Он помотал головой, чтобы она прояснилась, и, моргая, смотрел на доктора Круза.

– Ох, я… говорю… вам… говорю вам… Ничего не могу поделать. Я родился мертвым. Снес столько обид, что умер. Я устал. Опустил руки. У вас есть надежда. Я снес столько обид… Только черепашки могли бы меня понять, скажи, Вальтер?

Сестра уколола его прямо в гостиной.

– Ох, – сказал он. И даже не вздрогнул, когда она выдернула иглу.

– Я устал… ужасно устал. Санитар увел его, наконец, в спальню. Доктор Круз заерзал на стуле. Но не успел он задать своего очередного «ну-с», как заговорил сидящий в углу гостиной.

– Это случилось около двух лет назад, мне тогда только исполнилось шестнадцать лет. Я вез приятеля на машине. Когда мы подъехали к перекрестку в центре города, я остановился и посмотрел по сторонам, но ничего не увидел. Пересекая перекресток, я вдруг услышал пронзительный крик моего товарища. Оглянувшись, я увидел слепящий свет фар автомобиля, который мчался прямо на нас. Я услышал жуткий звук – это был скрежет раздираемого металла. Затем наступил момент, когда я, как мне показалось, несся через темное замкнутое пространство. Это произошло очень быстро. Затем я словно бы парил на высоте над улицей, примерно в пяти метрах в стороне от машины. Я бы сказал, что слышал, как скрежет замирает вдали. Я видел, как люди толпились возле машины, как вытащили из нее моего приятеля, судя по всему, он был в шоке. Я видел среди обломков свое собственное тело, окруженное толпой. Люди пытались вытащить меня. Мои ноги были перекручены, повсюду – кровь.

Тина отвернулась и закрыла глаза. Перед ней проплыло лицо отца, утопающего в озере. Так и запомнился он ей, с распростертыми руками, погружающийся на дно, словно медуза.

В это время вновь заговорила Элиса, которая до того, как попала в клинику доктора Круза, училась на медицинских курсах и готовилась стать медсестрой. Похоже, она испытывала какой-то безотчетный страх.

– Я знаю, что это смешно, но нам все время старались внушить, что мы должны пожертвовать свои тела для науки. И вот в то время, когда я смотрела, как мне делали искусственное дыхание, я продолжала думать:

«Не хочу, чтобы и это тело использовали для науки». Словно кто-то сказал или шепнул мне это на ухо.

Доктор Круз едва заметно усмехнулся и откинулся на спинку кресла.

– Любопытно, – произнес он.

Пациенты стали рассказывать о том, что, когда они находились в предсмертном состоянии, то были спасены от физической смерти вмешательством какого-то духовного посредника. В каждом случае затронутая личность оказывалась в потенциально фатальной ситуации, говоря другими словами, в серии обстоятельств, спастись от которых было выше ее сил. Однако, в этот момент звучал гонг или появлялся свет и уводил от края смерти. Больные, пережившие это, рассказывали, что после происшедшего их жизнь изменялась, и они чувствовали, что спасены с определенной целью.

Вальтер, наконец, собравшись с мыслями, рассказал о том, как попал в промышленную аварию, во время которой он оказался в огромной цистерне, где под большим давлением нагнетался поток очень горячей кислоты и пара.

– Жар был ужасный. Я закричал: «Выпустите меня отсюда. Я пойман в ловушку». Я забился насколько мог в угол и спрятал лицо, но корпус цистерны был настолько накален, что жег меня через одежду. В это время я понял, что буквально через несколько минут меня уже не будет. И я сдался. Я просто сказал себе: «Это все. Это смерть». Я ничего не видел, так как жар был настолько сильным, что я не мог открыть глаза. Несмотря на это, мне вдруг показалось, что все пространство озарилось светом. И одна строка из писания, которую я слышал довольно часто, и которая никогда не имела для меня особого значения – «Вот я с тобою всегда» – пришла ко мне с той стороны, в какой позднее оказался выход. У меня были закрыты глаза, но, тем не менее, я видел свет, за которым и последовал. Вокруг этого мерцающего источника света суетились какие-то странные существа, очень похожие на черепах. Может быть, это они сами и излучали свет. Но точно знаю одно. Черепашки вывели меня. Ведь вы, доктор Круз, знаете, что врачам даже не понадобилось после лечить меня. Кислота не попала в глаза.

– Изменило ли это как-то вашу жизнь? – спросил доктор Круз.

– После того, как я вернулся к работе, некоторые из сослуживцев говорили, что я стал чрезвычайно спокоен, после всего того, что произошло. Я несмелый человек. У меня мало мужества. Но тот факт, что меня вывела неведомая сила, воплощенная в черепахах, стал источником спокойствия, которое все заметили. Они даровали мне мужество.

– Голоса? Вы слышали голоса? – робко спросила Тина.

– Да. Голоса их не были похожи на нормальные физические голоса. То есть они были как бы усилены. Не возникало никакого сомнения по поводу того направления, откуда они исходили. Никогда я бы сам не вышел из этого жара. Я знал, что обречен.

– Голоса вам приказывали?

– Как долго это продолжалось? – посыпались вопросы.

– Это казалось вечностью. В общем-то, все произошло в течение двух минут, после того, как я попал в ловушку. Но тогда это казалось вечностью.

– Показался ли вам свет, исходящий от черепашек, похожим на нормальный физический свет? – спросил доктор Круз.

– Нет. Это был большой яркий свет. А я только следовал за светом. Ничего, кроме яркого белого света. Это было подобно солнцу – как будто на каждой из черепашек было вместо панциря солнце.