Черепоголовый

Шульц Джеймс Уиллард

– Он совсем не думает о себе, а только о тебе и обо мне, – шепнула мне мать, и предусмотрительно купила для него четыре одеяла. На оставшиеся меха мы купили одеяла для себя, красную и синюю материю для женских платьев, капканы, ножи, топор, шила, иголки, два гребня и маленькое зеркало. Нагрузив все это на наших лошадей, которые оставались снаружи, очень довольные своими покупками, мы вернулись в лагерь. Я был более чем рад ружью, которое дал мне отец. Это было хорошее оружие. Это было мое первое ружье. Среди всех наших племен всего несколько юношей моего возраста владели собственными ружьями. Я очень гордился щедростью моего отца. Да, он был настоящим вождем.

Так много людей было в четырех наших племенах, что торговля с Много Домов продолжалась десять дней. За это время вожди собрались на совет и решили, что утсена на

оставшуюся часть лета вернутся к горам Медвежьей Лапы, а зимой переберутся к Волчьим горам (Малым Скалистым), и на Большую реку, немного южнее. Кайна пойдут на юг до Лосиной реки; сиксика решили вернуться в северную часть нашей страны, а мы, пикуни, собирались расположиться вдоль Хребта (Скалистых гор), потому что там бобры были более многочисленными, и мех их был темнее и лучше, чем в других частях нашей великой страны. Среди четырех наших племен пикуни были настоящими трапперами, добывавшими бобров; другие торговали в основном выделанными бизоньими шкурами, обменивая их на товары белых. Когда кайна узнали, что мы хотим перебраться к Хребту, они предупредили нас о Черепоголовом; сами они пошли на юг к Лосиной реке, больше для того, чтобы избежать ночных нападений, чем из-за того, что бизоны там были многочисленными. Они настаивали на том, чтобы мы пошли с ними. На это наши вожди ответили, что это наш долг – стоять и охотиться у Хребта, чтобы не дать племенам с западной стороны приходить и убивать бизонов на наших равнинах. Кайна были достаточно многочисленны для того, чтобы не дать Воронам проникнуть в южную часть нашей страны; утсена на востоке следили за Головорезаими и Разделенными Волосами (ассинибойнами и сиу). На севере сиксика следили за тем, чтобы сайю (кри) не вылезали из своих болот. так мы должны были охранять свою страну и свои бесчисленные стада бизонов от многочисленных врагов.

Мы, пикуни, первыми ушли от Много Домов. Первую ночь после ухода мы провели на Молочной реке; вторую – на Коленях 3 , а на следующие день добрались до Медвежьей реки (Мариас). Поставили вигвамы в большой долине под самой Скалой Солнца 4 .

В этом священном месте мы с должными церемониями построили большую хижину, которую моя мать и еще две женщины обещали Солнцу 5 .

Десять ночей мы оставались там, а потом, дважды поставив лагерь, прибыли к нижней части нижнего из озер реки Двух Священных Хижин, и там оставались некоторое время – женщины рубили нужные им вигвамные шесты, запасали и сушили ягоды на зиму, а мужчины охотились на большеголовых (толсторогов) и других травоядных – ведь кожа толсторогов была такой мягкой и тонкой, что лучше всего подходила для мужских рубах и леггинсов и женских платьев.

3

Два маленьких холма между реками Тетон и Мариас, примерно в сорока пяти милях западнее форта Бентон (авт)

4

Долина Священной Скалы, как назвали ее первые мехотогровцы – это долина на северном берегу реки; ту, что находится выше нее, сейчас пересекает Большая Северная железная дорога. Из-за того, что грунт под ней слабый, скала постепенно сползает вниз, отчего племена черноногих считают ее священной, скалой Солнца. Когда пишущий это впервые увидел ее в 1878 году, там было множество приношение в виде колец, бусин, стрел и одежды, которые лежали на ней и вокруг нее. (авт)

5

Детали этой церемонии подробно описаны в книге «Женщина Солнца» (авт)

Поскольку сейчас дули только легкие летние ветра, лагерь наш расположился прямо в долине, ограниченной берегом озера (Нижнего озера Двух Талисманов в национальном парке Глейсир), и рекой, вытекающей из него. Тем вечером, перед самым закатом, я вышел на берег озера с далеко видящим инструментом моего отца (подзорной трубой) и, посмотрев него, увидел стадо большеголовых на горе Под Быком – эта гора спускалась к южному берегу озера. Я решил на рассвете отправиться туда, но никому не сказал о том, что я обнаружил животных; я рано лег на свою лежанку и уснул.

Крики мужчин, вопли женщин и детей разбудили нас. Обнаженные, в одних лишь набедренных повязках, мы с отцом схватили ружья. выбежали из вигвама и побежали к толпе, собравшейся там, где круг нашего лагеря граничил с рекой. Там, в середине ее, лежал Маленькая Сова, убитый ударом в грудь, и стоявшие вокруг люди рассматривали палочку для ку, воткнутую рядом с его телом, на конце которой был привязан клочок медвежьего меха.

– Черепоголовый! Враг кайна! Теперь он напал на нас; он убийца! – говорили все. Я заметил, что в вигваме убитого еще горел костер, как и во многих других; ночь была еще не поздняя.

К нам прибежал наш главный вождь, Большое Озеро, и спросил, что случилось. Все заговорили хором, отвечая ему.

– Замолчите, все вы! – крикнул он.

Потом он спросил молодую вдову Маленькой Совы, которая плакала, стоя на коленях у тела своего любимого. В перерывах между сотрясавшими ее рыданиями она смогла сказать, что ее мужчина сказал ей, что выйдет ненадолго перед тем, как лечь спать. Она не слышала ни звука; она долго ждала, потом крикнула ему, чтобы он возвращался; выйдя наружу, чтобы найти его, она обнаружила его тело, освещенное Ночным Светилом, прямо перед вигвамом.

Тогда Большой Озеро сказал:

– Вокруг нас лес, и бесполезно искать ночью искать Черепоголового. Вы, воины общества Всех Друзей, охраняйте лагерь до наступления нового дня. Потом мы постараемся отплатить убийце за все, что он сделал.

Глава

II

Черепоголовый считает еще один ку

Немногие из нас, кто не был маленьким ребенком, спали оставшуюся часть той ночи. Во всех вигвамах горели костры, и мужчины говорили о бесшумном, сильном, невидимом враге и оплакивали кончину молодого, недавно женившегося, отважного и благородного Маленькой Совы.

Наши быстрые охотничьи лошади были, как обычно, на закате привязаны рядом с вигвамами. Убийца не взял ни одной из них. Настало утро, и мы направились к нашим табунам, который паслись на равнине; ни одна из этих лошадей не пропала. Так мы решили, что Черепоголовый был где-то неподалеку, желая совершить еще одно ночное убийство в нашем лагере. Оставаясь на этом месте, было бесполезно пытаться его найти. Горный склоны к западу и югу от нас были покрыты густым лесом; на востоке хребет Большого Глаза частично зарос лесом и представлял множество укрытий для человека. После завтрака, когда плачущие родные укладывали завернутое в шкуры тело Маленькой Совы на росшее неподалеку хлопковое дерево, наши вожди собрались, чтобы обсудить, что дальше делать. Некоторые настаивали на том, чтобы оставаться на месте; лагерь и табуны должны были охранять воины общества Всех Друзей. Другие говорили, что охранять нужно и женщин, которые днем выходят, чтобы срубить новые шесты для вигвамов и набрать ягод; что тогда у мужчин не останется времени, чтобы охотиться, а без мяса мы будем голодать.

Наконец Большое Озеро сказал:

– Вот мы, мы пикуни, самое большое и сильное племя нашего союза. Вороны, Головорезы, сайю и все другие вражеские племена бегут при нашем приближении; и пока мы находимся здесь, в нашей богатой долине, одинокий враг не дает нам делать дневную работу. Никто не может безопасно охотиться в одиночку, никто не может успешно охотиться, постоянно боясь стрелы невидимого, хорошо укрытого врага, каким показал себя Черепоголовый. Мы не можем ночами охранять наш лагерь и наши табуны, а днем наших женщин, и при этом успешно охотиться. Нет, мы должны покинуть это место с густыми лесами и перебраться на реку Срезанных Берегов, где, если этот Черепоговый станет нас преследовать, он сможет найти укрытие только в маленьких рощах, которые растут по ее берегам.

Короткая речь вождя сразу была одобрена, и лагерному глашатаю было велено объявить, что мы немедленно уходим. Вигвамы были сложены, привели лошадей, которых быстро оседлали и навьючили, травуа нагрузили, и еще до полудня наш длинный караван вброд пересек вытекавшую из озера реку и перешел хребет Большого Глаза. Наши вожди, которые двигались впереди, еще поговорили немного о Черепоголовом и составили план, в соответствии с которым надеялись его поймать. Они послали лагерного глашатая назад, вдоль линии нашего каравана, велев ему кричать: