Через двадцать лет
Шрифт:
Она понятия не имела, куда всё зайдёт, если мама вдруг на одной из фоток узнает Джимми и ткнёт пальчиком в чей-то профиль. Она и хотела такого исхода, и боялась его. Страстно желала и оттягивала момент. Трудно произносимое и никогда не звучавшее в доме слово «папа» билось в груди двумя сердечными тактами.
– А вот этот? Похож чем-нибудь?
– Ну, если только «чем-нибудь»…
– Ма!
– Эрика, он мог располнеть, подурнеть, украсить себя татуировками.
–
– Всё возможно, детка.
– Мам, я серьёзно.
– И я тоже.
Диалоги и Фейсбук никуда не завели, если не считать того, что к концу первого дня претендентов стало совсем немного. И часть, будто специально, оказалась из тех, не сфотографированных. Решено было взяться за Твиттер… Эрика смотрела на мать, гадая, продолжить ли упорствовать или отступить с почтением и терпением. Квадратное фото призывно лежало возле клавиатуры – привет из далёкого прошлого. Его стоило лишь поймать и протянуть в будущее.
Поздно вечером или скорее ночью девушка перед сном заглянула к родительнице, увидев слабый свет ночника за приоткрытой дверью. Взору предстала чудная картина: Луиза, включив на коленях собственный ноутбук, старательно водила пальцем по тачпаду, перечитывая составленное письмо. Заметив на пороге дочь, женщина улыбнулась, чувствуя себя то ли смущённо, то ли гордо.
– Сняла вот с тебя часть задачи и тоже зарегистрировалась на Фейсбуке, - пояснила женщина, - думаю, написать этим парням лучше мне.
– Ты хочешь им написать? Сразу? – переспросила Эрика, приблизившись к наполовину расправленному одеялу. Она сама, конечно, думала перейти непосредственно к закидыванию удочек, но так, в теории. На практике же, всего через сутки после откровенного разговора… «Здравствуйте, возможно, я ваша дочь»?
– Почему нет? – пожала плечами Луиза.
– Я подготовила один шаблон для всех, объяснила, что ищу человека с таким именем, указала место учёбы и данные родителей. В Твиттере, как я понимаю, текст не влезет – там ограничусь вопросом об университете. А тут вроде бы детали не помешают.
Сказав это, она принялась множить скопированное письмо по новым окошкам. Эрика, хлопая ресницами, наблюдала за процессом, переняв чувство смущения и гордости.
– Ты… Ради меня так делаешь? – осторожно спросила младшая Рубинштейн, когда последнее из сообщений было отправлено. Луиза удовлетворённо проследила за начатой перепиской и закрыла Интернет.
– Не только, ради себя тоже. Давно следовало вылезти из кокона своих комплексов, перестать бояться того, в чём нет страшного. Я рада, что мы расставили вчера точки над i, и потом, - женщина стукнула ногтем по крышке ноутбука, - согласись, не при бабушке это ворошить.
Эрика посмотрела на мать так, будто впервые открыла её новую сторону.
– А если среди них не окажется… отца? – поинтересовалась она, на что уже Луиза встряла с подхваченным спонтанным энтузиазмом.
– А если окажется?
* * *
Элинор Шоу приехала лишь на третий день после Рождества, не ведая, какие перемены
– …Что, прости? – отвлёкшись на очередное мысленное наблюдение, девушка не сразу поняла, с чем именно к ней обращаются. Бабушка, однако, вопрос повторила:
– Как насчёт праздничного пудинга? Вы вроде говорили, что планируете его делать.
– По времени не успевали, - ответила за дочь Луиза, - на работе было много дел, пришлось ограничиться традиционным горячим и розочками из фруктов.
– В самом деле? – Элинор мило изогнула подвергнутые татуажу брови.
– Ты всё так же хорошо делаешь розочки, Эрика?
– Делаю, - признала та, - ничего в них трудного нет, главное – запас терпения. К тому же, Виктор подарил мне пару месяцев назад отличные тонкие ножи, с ними работать – одно удовольствие.
– Виктор? Твой бывший будущий кавалер?
– Ба, ну пожалуйста. Он может дарить всё, что считает подходящим.
– Я не одобряю такого, ты знаешь…
– Мам, давай вспомним о празднике, - Луиза, как всегда, была чуткой и внимательной к беседе, - расскажи нам о своих делах.
Гостья и родственница, не успев поджать оттатуаженные губы, сменила тему. Спора о современных и старомодных взглядах, к счастью, не возникло. По остальным же пунктам нынешний визит бабушки вряд ли отличался от предыдущих - разговоры концентрировались вокруг Эрики и её друзей, вокруг Луизы и её учеников, а большей частью – вокруг самой миссис Шоу и переводимых текстов. Внучка была рассеянна больше обычного, что-то сообщая и как-то реагируя, но через пару секунд забывая об этом. Зато она охотно рассказала про работу над новой пьесой, почти совсем готовой и, несомненно, удачной. Удачнее предыдущих.
– Время покажет, хороша ли твоя задумка, - ещё одно выгодное отличие Элинор от Джеральда состояло в том, что женщина куда благосклоннее относилась к творчеству Эрики, - намереваешься отнести её в местные театры?
– Не знаю, - девушка пожала плечами, - решу, когда закончу.
В принципе, насчёт театров она могла и не лукавить, поскольку на пьесу имелись вполне конкретные планы. С другой стороны, вот уже несколько дней в мыслях торчала эпопея с материнскими письмами и списком предполагаемых отцов. Если бы знала – добавила бы сюжету больше абсурдности, честное слово! Несколько человек прочитали послания и никак не отреагировали на них. Другие поспешили откреститься и заявить, что в Эйвери-маунтин, мол, вообще не были и не планируют. Один скучающий тип с Твиттера предложил Луизе встретиться и стать её новым Джимми. Ещё один мягко отшил набором смайликов. Третий написал, что она ищет иголку в стоге сена, но хотя бы пожелал удачи… Поток обрушившихся незнакомцев производил впечатление, не обещая ничего конкретного. Кто-то сделал перепост её вопроса у себя на страничке.