Через тысячу лет
Шрифт:
— И что же, удалось найти эту кислоту, регулирующую рост клеток? — спросила Аннабег.
— Нашли. И эксперименты с нею дали удивительные результаты, — сказал Павлов, — Например, когда воздействовали этой кислотой на подсолнух, он вытягивался в высоту более чем на пять метров. Значит, остается найти вещество, которое могло бы в нужный момент разрушить кислоту, заставить ее распасться. Но и это еще не все! В последнее время у нас появилось новое, особенное средство борьбы против рака, — заключил Павлов и загадочно улыбнулся.
* * *
На следующий день после поступления Ялкаба в больницу врачи начали всесторонне его обследовать.
Как раз перед приходом Аннабег Курбановой он закончил проходить рентген.
Ялкаб устал и настолько плохо себя чувствовал, что ему даже трудно было приподняться с постели.
— Лежи, — сказала Аннабег и присела рядом на белый табурет. — Как ты себя сегодня чувствуешь?
— Неважно. Мое состояние ухудшается с каждым часом, а врачи ничего не предпринимают, только анализы берут, — пожаловался Ялкаб.
— Крепись. — произнесла Аннабег и погладила его руку. — Завтра, примерно в это время, к тебе придут Павлов с Нурмурадовым. Они были очень огорчены, когда узнали о постигшей тебя тяжелой болезни.
— Ты рассказала им все?
— Да.
— И что Павлов?
— Он сказал, что вылечит тебя.
Аннабег перехватила недоверчивый, полный какого-то отчаяния взгляд Ялкаба и добавила:
— Я говорю правду. А Нурмурадов удостоверил его слова кивком и сказал, что нужно поторопиться.
В день, когда должны были прийти Нурмурадов в Павловым, Ялкабом овладело странное чувство: он почувствовал ненависть к самому себе. Ему чудилось, что его худые ноги и руки стали чужими, не принадлежат больше ему.
Ялкаб поднес к лицу маленькое зеркальце для бритья и долго рассматривал свои землистые щеки и глубоко ввалившиеся глаза, утратившие блеск.
В голову лезли разные мысли. Честно говоря, он устал от этих мыслей, от постоянного беспокойства за мать и Ашира.
Однако усталость оказалась благодетельной, поскольку принесла с собой желанный покой. Ялкаб уснул безмятежно, словно ягненок. И приснился ему сон...
Он идет, по широкой асфальтированной площади. Солнца не видно, оно закрыто черной занавесью. Ялкаб останавливается в нерешительности: он не знает, в какую сторону идти дальше. В этот момент вверху над ним появляется топор. Свистя в воздухе, он летит ему прямо в голову.
И вдруг, рядом оказывается невесть откуда взявшийся старик в белом халате. Он смело выбрасывает руку и отталкивает смертельное орудие в сторону...
Ялкаб сильно перепугался, он проснулся с бьющимся сердцем. Нет, нет, он еще не проснулся!
Он лежит на твердом асфальте, широко раскрыв глаза, и несколько минут молчит, с трудом приходя в себя.
Александр Павлов гладит его черные, зачесанные назад волосы, и успокаивает:
— Не волнуйся, все будет хорошо, добрый молодец.
Аннабег Курбанова вопросительно смотрит на Нурмурадова, и взгляд ее говорит: «Что же будет дальше?...»
И тут Ялкаб окончательно просыпается. Он видит рядом, у койки Александра Павлова, узнает его и говорит еле слышным шепотом:
— Спасибо вам, вовремя подоспели, а не то я бы погиб.
— Погиб? — переспросил Павлов.
— Мне приснился страшный сон, — пояснил Ялкаб. Оба профессора, еще ближе подсев к Ялкабу, стали его подробно расспрашивать о состоянии здоровья.
Затем Павлов принял торжественный вид и громким голосом произнес:
— Товарищ Пальванов, за помощь, оказанную в оживлении Урха, Президиум Верховного Совета СССР награждает вас орденом Трудового Красного Знамени. Правительство доверило мне вручить вам эту высокую награду. Поздравляю вас с орденом, товарищ!
С этими словами Александр Павлов вручил Ялкабу красивую квадратную коробочку с орденом и крепко пожал ему руку. После этого Аннабег Курбанова и Нурмурадов в свою очередь от всего сердца поздравили Ялкаба с высокой наградой.
Прижав к груди нарядную коробочку с орденом, Ялкаб молчал. В эту минуту он просто не знал, что сказать, не находил слов для ответа. Широко раскрытые глаза повлажнели, а дыхание стало прерывистым.
Ялкаб совсем не был похож на того больного, который совсем недавно лежал без сил и не мог лишний раз даже пошевелиться. Вдруг он вскочил с места, встал с койки и обнял Павлова. Тот положил ему крепкую руку на плечо и сжал его:
— Товарищ Пальванов, вам не нужно волноваться! И вставать с постели не следует, — легонько подтолкнул он Ялкаба в сторону кровати.
Поговорив некоторое время о разном они перешли к основному.
— Ялкаб, ты доверяешь мне, как терапевту? — спросил в упор Александр Павлов.
Ялкаб твердо ответил:
— Доверяю.
— Я должен сказать тебе всю правду, какой бы она ни оказалась.
Побледневший Ялкаб кивнул.
— Готов ты ее выслушать?
— Да.
— На твой желудок и некоторые другие внутренние органы распространилась злокачественная опухоль.
— Значит это..
— К сожалению это рак, — договорил Павлов. — Я проверил все данные твоего обследования. Современная медицина, как ты знаешь, обладает кое-какими средствами для борьбы с этим заболеванием, но они не дают возможности радикально излечить от рака. Слишком они еще неэффективны, эти средства!
— Кто знает, может быть, через год, а может быть, и пораньше, мы найдем способ приготовить более сильное лекарство, которое победит рак.
— Но дело в другом: тебе осталось слишком мало жить. Твоя болезнь слишком быстро прогрессирует.