Через все преграды
Шрифт:
— Если вас выпустят, вы ко мне идите, — говорил он. — Я за эти дни все разузнаю и вас потом отведу.
Исаева покачала головой.
— Где там — отпустят! Говорят, нас скоро в Германию отсюда увезут.
— Насовсем? Неужели я маму не увижу? — с отчаянием воскликнул Илья.
Ольга Павловна, поглаживая его по стриженой голове, сказала сквозь слезы:
— Встретил ты нас случайно. Женщин на работу водят редко. К лагерю никого не подпускают. Так что свидимся мы, наверно,
— Не бросайте Наташеньку, — умоляла Людмила Николаевна. — Отвезите ее, как наши вернутся, к дедушке в Рославль. Улица Расковой, 64 Запомнишь?
— Запомню. Расковой, 64. Маме скажите, чтобы она не беспокоилась обо мне. Я сбегу на фронт, папу искать — я номер его полка знаю.
Ольга Павловна ахнула и сердито тряхнула мальчишку за плечо.
— С ума сошел! Вот это успокоил маму! Выбрось из головы и другим закажи! До прихода наших никуда не смейте трогаться, а там найдется, кому вами заняться. Понял?
— Понял, — поспешно ответил Илья, который уже не рад был, что проболтался.
Ольга Павловна тревожно заглянула ему в глаза. Уже по одному тому, как он легко согласился и обещал, она видела, что поступит он все-таки по-своему.
— Илюша, милый, — перешла она со строгого тона к уговорам. — Вы же еще дети, куда вам воевать!
Из вагонов раздались предупреждения пленных, наблюдавших за дорогой:
— Расходитесь! С водой возвращаются!
Обе женщины бросились в последний раз целовать мальчика. В эту минуту к ним подбежал Валдис с корзинкой в руках.
— Думал, не успею! — часто дыша, сказал он и сунул Исаевой корзинку с продуктами. — Это вам и его маме, — кивнул он в сторону Илюши.
Из вагонов раздалось тревожное предупреждение:
— Товарищи, жаба близко!
Валдис, кивнув конвоиру, потащил Илью прочь от железной дороги.
Друзья и враги
Наступила та сухая августовская пора, называемая обычно страдной, когда в поле уже не столько жарко от солнца, сколько от напряженной работы.
Уборка хлеба была в полном разгаре. Сережа работал на полях вместе с Петром и батрачками. Занят он был с утра до вечера и с Инной виделся редко. Еще при первой встрече они договорились бежать на родину, но побег откладывали, надеясь вскоре найти других ребят и что-нибудь узнать о матерях.
И вот появился Илья. Инна в это время как раз была у Сережи. После взаимных радостных восклицаний Илья с сияющим лицом объявил друзьям, что видел Ольгу Павловну и Людмилу Николаевну.
Плача от радости, Инна набросилась на Илью.
— Правда?
Сергей с другой стороны принялся трясти и тискать его так, что Илья взмолился:
— Постойте! Да я ж слова не могу…
Когда разговор принял более спокойный характер, Илью заставили подробно рассказать, как он нашел женщин, что они ему говорили.
— Илюшка, а ты хорошо запомнил адрес Наташиного дедушки? — спросила Инна.
— Еще бы! Рославль, улица Расковой, 64.
— А мы с Инной, знаешь, решили… — Сергей вспомнил, что друг пришел не один, и оглянулся. Девушка, которая привела Илюшу, стояла поодаль.
— Что решили?
Вместо ответа Сергей указал глазами на незнакомку:
— Кто это?
— Маргарита, дочка моего хозяина. Говори, не бойся. Да и не услышит — далеко.
— Мы решили бежать, — наклоняясь к Илье, прошептал Сергей.
Илья взволнованно стиснул ему рук.
— Одни?!
— Почему? Со всеми, кого из наших удастся найти.
— И я с вами!
— Это теперь отпадает, — заявила Инна.
Илья удивленно взглянул на нее:
— Почему?
— Ты же сам говорил, что Ольга Павловна приказала нам дожидаться, когда наши придут!
— Э… Это она так просто! — затараторил Илья, стараясь придать другой смысл только что сказанному. — Не подумала… А в общем, говорит, действуйте, как лучше. Вам видней…
— Ах, не ври, пожалуйста! — возмутилась Инна. — Это заметно.
Илью поддержал Сергей.
— Что ж — мама! Она ведь, правда, не знает, как мы живем. В общем об этом еще надо подумать.
— И думать нечего! — сердито отмахнулась девочка. — Как она сказала — так и будет. Ольга Павловна лучше знает, что нам делать.
Через несколько минут за сараями раздался ворчливый, недовольный голос Рейнсона:
— Сергей, хватит язык чесать, марш коней запрягать! Обед кончился.
Сделав друзьям знак оставаться на месте, Сережа быстро направился к хозяину хутора:
— Дядя Яков, можно еще немножко обождать. Ко мне друзья пришли. Я про маму узнал. Жива!
— Ну и ладно, как жива. Запрягай, поедем снопы возить.
— Сейчас, — уже по-другому — глухо и ненавидяще сказал мальчик и повернулся назад.
— Ты куда? Кони в ложбине.
— За недоуздками.
Возвратясь к друзьям, он с досадой бросил Инне:
— Вот пожила бы у такого!
Девочка вздохнула:
— На меня тоже старуха ворчит. Что ж поделаешь. Мамы здесь, куда мы пойдем? Мало ли что… Может, их отпустят, как нас.
— Отпустят! Увидела бы ты, как их охраняют! — воскликнул Илья. — Они говорили, что скоро в Германию увезут.