Через все преграды
Шрифт:
Ждать пришлось долго. Кабис явился только часам к десяти. Хитренькие свинцовые глазки его скользнули по мужчине и мальчику, на мгновение задержались на стоящем рядом с ними чемоданчике. Бросив Зирнису несколько фраз на латышском языке, он торопливо ушел в дом.
— Что он сказал? — поспешно спросил Илья, с надеждой глядя на своего хозяина.
Зирнис негромко выругался и неопределенно помотал головой.
— Крутит он что-то.
Часа через два Кабис подбежал к ним.
— Давай
Янис молча подал ему чемодан и подозрительным взглядом проводил до двери.
Вновь Кабис появился перед обедом. Он вышел с двумя немцами и, делая вид, что занят, рассказывал что-то надутому долговязому ефрейтору. Ясно было, что он не собирался останавливаться возле латыша.
Зирнис решительно встал ему навстречу.
— Господин Кабис, как насчет нашего дела? А?
Свинцовые глазки недовольно забегали по сторонам.
— Ммм… ничего пока… не получается. Вот, может быть, дня через три…
— Ну, хоть свидание мальчишке с матерью устройте.
— Потом, потом! Сейчас некогда.
Зирнис понял, что ничего от этого прохвоста не добиться.
— Давай чемодан с яйцами и салом назад! — потребовал он, удерживая Кабиса за рукав. — Слышишь!
— Отпустите руку, а то наживете большие неприятности…
— Неси назад! Я не собираюсь дарить вам сало и яйца зря, — упрямо требовал латыш.
Долговязый ефрейтор, ушедший с товарищем несколько вперед, обернулся:
— Что ему надо, Кабис? Дай в морду и пошли. Без тебя у этих проклятых латышей хорошего пива нам не достать.
Кабис рысцой бросился за ними.
Зирнис по-латышски выругался вслед.
— Что он сказал, дядя Иван? — растерянно спрашивал Илья. — Не увидим? Да?
Латыш, постояв с минуту молча, двинулся к часовому, надеясь что-то объяснить ему. Но немец направил на него автомат:
— Цуррюк!
— Да ты не цурюкай, — начал было латыш, — у меня дело к вашему начальнику…
— Насад! — Палец часового лег на спусковой крючок.
Илья видел, как побурела шея Зирниса. Несколько секунд латыш, не двигаясь, стоял под направленным на него дулом, потом повернулся, плюнул и пошел прочь.
Мальчик, глотая слезы, последовал за ним.
Возвращаясь в город, Зирнис сказал расстроенному Илье:
— Ты пока не горюй. Сегодня хлопцы Микелиса обещали узнать, куда пленных на работу гоняют. Может, через них что удастся.
В доме Микелиса их ждали.
Валдис, младший сын хозяина, русокудрый малый с темным пушком на верхней губе, выслушав Зирниса, воскликнул:
— Ну, я так и знал! Кабис — жулик. Это все папа придумал к нему идти. Зря пропали продукты и время. Надо бы
— Ты говорил! — передразнил его отец. — А сами черт знает куда на весь день вчера пропали.. Носитесь, как грязная бумажка по ветру. Люди на работу поступают, а вы что думаете делать?
— Мы к немцам работать не пойдем, — отрезал старший сын, хмурый парень лет двадцати двух с крепкими узловатыми руками рабочего.
Микелис указал на него, как бы приглашая всех полюбоваться его глупостью.
— А есть что будете?
Юноша неопределенно улыбнулся.
— Гитлеровские концентраты!
Микелис сердито прищурился на него, оглянулся на окна, где изредка мелькали ноги прохожих, и сердито прошептал:
— Знаю я… К тому черту косому, к Визулю ездите! Попомните мое слово: отвернут вам в гестапе головы! Красная Армия — сила и то не может немца сдержать, а вы… вояки!
— Перестань, папа! — резко возразил старший сын, — Ты надеешься отсидеться от войны в своем домишке, думаешь спрятать в него голову, как гусак под крыло! Не даст фашист никому покоя, пока хозяйничает на нашей земле! Теперь война такая, середины нет: либо нашим помогай, либо Гитлеру. Кто думает тихо да мирно работать у немца, тот первый ему помощник. Так и знай!
— Чем же я ему помогу, если трубы буду чистить да печи класть? А? Чем? — загорячился Микелис…
— Тем, что будешь добровольно сотрудничать с ними. За тобой другие латыши потянутся. Всем трубочистами не быть — придется на заводы идти работать. А фрицикам того и надо.
— Это теперь надолго! — безнадежно махнул рукой Валдис на споривших и отвел Илью в сторонку: — Ты умеешь на велосипеде ездить?
— Нет.
— Ах, черт!.. Ладно, поедем на одной машине.
— Куда?
— На станцию. Там сейчас пленные женщины вагоны моют. Посмотришь, нет ли среди них твоей мамы.
В тупике, поодаль от других поездов, стоял длинный товарный состав. В крайних вагонах женщины заканчивали мытье палов. Возле них ходили два немца с винтовками.
Валдис уверенно направился к пожилому добродушного вида солдату, с которым, вероятно, разговаривал раньше.
— Мальцайт! Я привел того мальчика, — сказал он. — Можно ему посмотреть?
Немец-часовой огляделся, потом, подозвав к себе товарища, тихонько посовещался с ним.
— Пусть смотрит, пока унтер-офицера нет, — сказал он Валдису и отошел в сторону.
Еще издали Илья бегло оглядел вагоны, в которых работали пленные, но никого из знакомых среди них не заметил. Босые, истощенные женщины, одетые кто в почерневшую военную гимнастерку, кто в гражданское платье, висевшее грязными лохмотьями, с любопытством наблюдали за ними.