Чёрная эстафета
Шрифт:
В трюмный шлюз гуськом втягивались десантники в боевых скафандрах-жилетах. Короткоствольный бласт каждый их них держал наизготовку.
Перед открытым шлюзом скаута, оказывается, успели поставить силовой экран. Точнее даже не перед шлюзом – отверстие в боку корабля как бы накрыли двойным куполообразным защитным полем. На случай, если внутри кроется что-нибудь опасное.
По одному десантники проходили сквозь поле – Хардуэй включал режим перепонки сначала на внешний слой защиты, потом на внутренний.
Павел изо всех сил пытался представить –
Десантура осматривала корабль меньше пяти минут. Видимо, капитан получал от них доклады, потому что изредка бросал короткие реплики. Потом сказал:
– Хорошо! Группе охраны занять позиции, остальные выходите!
Из голоса его исчезла большая часть напряжения. Видимо, десантники ничего опасного не обнаружили.
Часть десантников покинула корабль, часть осталась внутри.
По графику сейчас полагалось сделать заключение по атмосфере внутри скаута и либо признать ее нейтральной, либо заменить на таковую.
Оба биолога снова уселись за терминалы. Их вердикт был однозначен: атмосферу менять не нужно.
– Снимайте поле, – обернулся один из них к Хардуэю, осуществлявшему общую координацию штурма.
Поле сняли.
Пасулько хлопнул в ладоши и громко объявил:
– Так! Группа первичного осмотра – приступаем!
В группу входило шесть человек – Сам Пасулько, оба ксенотехника и трое старших остальных групп – физик, инженер и энергетик.
– Оперативный комментарий не забывайте, – напомнил капитан Куксевич. Что с видео?
– Заканчиваю! – доложил техник-вояка, появившийся в трюме вместе с десантниками. Он крепил миниатюрные камеры к одежде экспертов, которым предстояло первыми войти в корабль. Первыми после десантников.
Павлу навесили две камеры-бусинки: на грудь и на правый рукав.
– Начали!
Пасулько, пригнув голову, прошел шлюз.
Внутренность корабля напоминала внутренности какого-то чужеродного людям организма. Или гигантский улей. Стены были неровные, с выростами и выступами, общий рисунок которых казался хаотичным, но циклическим: через достаточно большой промежуток рисунок повторялся.
Шлюз открывался в короткую овальную камеру; камера прилегала к другой, очень похожей, только побольше размерами. К этой в свою очередь прилегали еще три: справа, видимо, грузовой отсек, он же – камера матки; прямо – рубка и слева, вероятно, санитарный блок. Грузовой отделялся от остального пространства внутренним шлюзом, рубка и санблок – незакрывающимися арочными проемами.
Видно было, что в санблоке, рубке и промежуточной камере дежурит по десантнику.
Пол скаута был практически плоским; он делил сферу на две неравные части: меньшая оставалась под полом, и там, несомненно, крылись гравигенераторы, собственно икс-привод и энергонакопители. Большая часть приходилась на кабину. Потолок в каждом из помещений оставался неровным, в точности повторяя очертания купола сферы.
Виктор Пасулько,
Первое, что бросилось в глаза Павлу в рубке – безобразная куча метаморфированной органики. То, что раньше было перевертышем. Именно перевертышем, и никем иным: только их организм так реагировал на нейтронный импульс. Только они обладали такой бешеной клеточной изменчивостью. Будь на месте этого неудачника человек – он бы тоже являл собой не слишком приглядное зрелище, но человека, хоть и обезображенного залпом нейтронки, в нем удалось бы опознать. Организм оаонс реагировал иначе.
– Комментарий, – с нажимом напомнил капитан «Вагранта».
– Кхм… – Пасулько оторвался от созерцания останков перевертыша выразительно поглядел на Шеманихина.
Тот не выглядел удивленным или подавленным.
– Мы в рубке. Сразу хочу отметить, что как и ожидалось, этот корабль вряд ли приспособлен для особей Роя. Он явно адаптирован для нужд иной расы, а возможно, что и нескольких морфологически подобных рас. Во всяком случае, человек или перевертыш чувствовал бы себя здесь вполне комфортно.
– С чего такие выводы? – поинтересовался капитан. – Не подумайте, что я не доверяю вашему опыту, просто хочу понять.
– Кресло, – пояснил Шеманихин, и повернулся так, чтобы навешенная на него камера захватила пилотское кресло. – Не правда ли, вполне обычное с виду кресло? Особям Роя такие ни к чему. Это раз. Второе – общий дизайн пульта управления и особенно – манипуляторов. Они приспособлены под антропоморфную кисть. Люди, свайги, цоофт, азанни, оаонс – любой представитель вышеназванных раз сможет пользоваться подобными манипуляторами. Хотя, нет, азанни отпадают – им вместо кресла перед пультом понадобился бы насест. Свайги, кстати, тоже отпадают – в этом случае спинка кресла была бы иной формы. Не сплошной, а с отверстием для хвоста…
Павел видел, что Шеманихин продолжает пребывать в рабочем азарте. Он размышлял вслух, делал выводы и делился ими с окружающими.
– Значит, этот скаут адаптирован для перевертышей, людей или цоофт. Возможно, для ратэо, но ратэо в этой рубке было бы, пожалуй, тесновато.
Далее. Сам пульт. Я вижу, что комп имеет обширную периферию и драйв-приводы под все известные мне стандарты носителей. А именно: вот это биоприставка под запоминающие органы Роя. Далее, драйв под стержни азанни-цоофт. Под наши лазерные диски – кстати, уточнили, какую модель покупал перевертыш на Орионе? Похоже, эту. Так, дальше. Вот это – считыватель пластингов стандарта Свайге. И вот, с краешку, резонансный драйв а'йешей. Честное слово, капитан, я еще никогда не видел в рубке малого корабля драйвы всех мыслимых стандартов.