Чёрная книга Арды (издание 1995 г. в соавторстве)
Шрифт:
...Но почему же он не добивают нас? Или ждет, пока мы сами перережем друг друга? Похоже, в этом он прав...
СТРАШНЕЕ ЛЖИ. 472-501 ГОДЫ I ЭПОХИ
Из "дневника" Маэзроса:
...Ну, и кого проклинать теперь? Неужели все Элдар настолько тупы, что не видят того, что Враг передавит нас всех поодиночке? Неужели нельзя забыть о своих распрях сейчас, для более высокой цели, чтобы разобраться во всем потом, после победы? А я уверен - вместе мы победим.
Ородрет отказался сражаться под моим знаменем, все из-за братцев моих - Келегорма и Куруфина. Удрали, оставив меня и Маглора драться с Орками, да еще пытались захватить власть в Нарготронде, благо Финарато погиб. Этот сладострастный красавчик Келегорм никак не мог позабыть своих наложниц, что бросил на волю Орков в Химладе. Ему еще и дочь Элве понадобилась. Элве отказался присоединиться к нам. Эти глупцы еще додумались требовать - от Элве!
– чтобы он отдал им Сильмарилл и немедленно выступил с ними против Моргота. Как бы не так. Здесь я очень хорошо понимаю Элве и полностью на его стороне. Они пригрозили, что убьют его. Что ж, попробуйте, милые братцы...
"Свершилось. Наконец-то свершилось. Господин мой, Финголфин, если из Благословенной Земли видишь ты это - возрадуйся. Наконец-то Элдар выступят вместе! Ты хотел этого, как и твой родич Маэзрос. Что ж, он сможет отомстить за себя. Жаль, не ты. Но я выполню свою клятву - если судьба будет благосклонна ко мне, то я расправлюсь с Врагом не хуже, чем ты. Враг еще пожалеет..."
– Господин!
Хурин резко поднял голову, оторвавшись от своих мрачно-торжественных дум.
– Господин, король зовет тебя.
– В чем дело?
– Совет будет. Надо что-то решать - Маэзрос задерживается, и нет от него знака.
– Они что, хотят без него выступать?
– Не знаю, господин мой, но слухи ходят.
Хурин быстро зашагал к ставке Фингона. На душе у него было тревожно. "Нельзя допустить этого. Сущее безумие. Враг раздавит нас поодиночке. Он только и ждет этого разобщения. Столько мы ждали - неужели не подождем еще немного? Даже мы, смертные, готовы ждать. А годы бессмертных долги, что им время?"
На совете из смертных был только Хурин. Это считалось великой честью - Фингон уважал Хурина и прислушивался к его слову. Впрочем, Хурин прожил год у самого Тургона в потаенном городе Гондолин и многое узнал из мудрости Элдар. Вернее его не было вассала - иначе не доверял бы ему король. Да и много ли кто из Элдар бывал в Гондолине? Воистину, позавидуешь Смертному - такая честь... Может, поэтому на совете только один Хурин стоял на том, чтобы выждать. Эльфийские военачальники требовали боя - кто в пику Смертному, кто из-за долголетней тоски по настоящей битве. Но все решало слово Фингона. Король тоже явно рвался в бой, да и было от чего. И все же он решился ждать. Хотя с Хурином он говорил холодновато.
Хурин вернулся к себе затемно. На душе было тяжело. Словно недоверие и даже неприязнь бессмертных тяжелым грузом повисли на плечах. Почему так? Разве он не верен им? Разве мечи Дор-Ломина не вместе с мечами Элдар? Впрочем, смертному трудно понять бессмертных и не дано мерить их своей меркой...
Элдар роптали. Но когда - сверх всякого ожидания - трубы возвестили о приходе Тургона, когда Фингон в восторге крикнул: "Смотрите, день наступает, день гонит ночь!" - все поняли мудрость смертного. Фингон даже крепко обнял своего вассала.
А Хурин чуть не расплакался от умиления, увидев встречу братьев. Он обоих знал и любил - как ученик любит своего учителя. Вековая мудрость - и вечная юность. Как не восхищаться ими? И как забыть радушие и ласку Тургона? Разве не от него темный Смертный узнал о Благословенной Земле и Могуществах Арды, о страданиях и подвигах Элдар и о жестокости и коварстве Врага? Разве не он указал ему путь, каким надлежит следовать Людям? И, словно мальчишка, кричал он в восторге хвалу, приветствуя знамена владыки Гондолина.
Тургон тоже был готов ждать Маэзроса. Но кто же знал замыслы Врага? Оказалось достаточно одной искры... Когда Орки зарубили у всех на глазах брата Гвиндора из Нарготронда, попавшего в плен еще в прошлой битве, Хурин бросился к королю, пытаясь хоть что-то сделать.
– Останови их! Задержи! Нельзя давать волю гневу, это смерть!
Фингон смотрел мимо Хурина, и лицо его было застывшим и бледным.
– Поздно. Уже поздно, - после тяжелого молчания выдохнул он.
...Долги часы богов. И не дано им забывать. Который раз Хурин прокручивал жернов воспоминаний, сызнова бередя свою рану...
...Четыре дня побоища. Сначала казалось - победа близка, столь яростен был напор. Гвиндор, ослепленный яростью, несся вперед... Где он теперь, что с ним сделали в черных застенках Врага? А эти черные воины, словно не ведающие боли и страха - может, и вправду живые мертвецы - что отбросили их от врат Ангбанда? Их было немного, но они поражали своих врагов цепенящим страхом сильнее, чем оружием...
...Проклятое тяжелое отступление. И вновь - надежда. Угрюмый яростный Маэзрос, наконец, пришел, хотя и поздно. Мрачный однорукий красавец с темным пламенем гнева в глазах был равно страшен и своим, и врагам. Может и удалось бы свести битву к равному исходу, но предатели, предатели Люди. Люди. Грязные восточные варвары, будь они прокляты!
А потом - лучше не вспоминать. Безнадежное отступление вместе с Тургоном. И какая-то странная горечь на душе, когда Тургон вновь исчез в своих колдовских горах, и Человек снова остался один на один со своей смертной судьбой.
Хурин был могучим воином, но кто устоит против Ахэро? Человек был готов к смерти.
– Приказ Властелина: взять живым и доставить к нему.
Валарауко поклонился и отступил: "Гортхауэр..."
Черный помог Хурину и оценивающе посмотрел на воина. Бледное красивое лицо Майя было бесстрастным. Да, хорошо его отделали... Идти сам он не сможет. Ну, что же...
Майя положил руки на плечи человеку. Даже сквозь одежду Хурин ощутил ледяное прикосновение. Боль и усталость постепенно покидали его тело.
В руке Хурин все еще продолжал сжимать рукоять боевого топора. Заметив это, Гортхауэр слегка надавил на правое плечо воина, и пальцы Хурина разжались.
– Следуй за мной, - спокойно и властно проговорил Гортхауэр. Властелин ждет тебя.
И, поражаясь своей покорности, Хурин последовал за ним. По бесконечным лестницам и темным галереям спускались они в сердце Ангбанда, в тронный зал Властелина Тьмы. И Хурин предстал перед троном Мелькора. Гортхауэр занял место по правую руку Властелина и застыл в молчании, опираясь на меч.