Чёрная книга Арды (издание 1995 г. в соавторстве)
Шрифт:
Хурин швырнул под ноги Тинголу ожерелье. Король сидел молча, застыв как каменное изваяние. Мелиан встала.
– О Хурин! Сдержи свой гнев. Это горе говорит - не ты. Это Враг затуманил взор твой...
Хурин с усмешкой выслушал слова Мелиан.
– Мелиан, благодарю - ты жалеешь меня. Странно. Это людское чувство. Впрочем, Враг говорил - Арда меняет всех. Мне кажется, он прав. Ну, что ж, мы в расчете. Ты скоро забудешь обо мне, король, хотя бессмертные, говорят, не умеют забывать. Боюсь, что умеют - то, чего не хотят помнить... Никогда не думал... Может, даже после смерти
Никто не знает, где окончил дни свои сын Галдора. Он не был с Врагом. Он не был среди рыцарей Света. Одинокий, не верящий никому, он прошел по земле, и у Великого Моря потеряны его следы. Люди говорили - море поглотило его и память о не верящем никому.
ПОСЛЕДНЯЯ ГАВАНЬ. 473 Г. I ЭПОХИ
Он сидит на обломке белого камня у расколотой чаши фонтана. Длинные чуткие пальцы машинально перебирают жемчужины в хрустально-прозрачной воде. Чудовищная тяжесть легла на плечи.
"...Мы освободили силу, с которой нам не совладать..." Снова прикосновением раскаленного железа обожгло это - "мы". Он содрогнулся, вспомнив застывшее лицо Учителя и хриплое: "Спеши!.."
Не успел.
...Воины Черного Отряда склонились над умирающим. Прерывистое дыхание кровью клокочет в горле, рассечен светлый доспех на груди. Сражался до конца: воины насчитали двенадцать трупов Орков.
Кто-то приподнял голову Эльфа, кто-то поднес к его губам воду в шлеме вороненой стали. Он закашлялся, открыл подернутые предсмертной дымкой глаза. Видно не сразу понял, кто перед ним - попытался улыбнуться бескровными губами. Потом взгляд его прояснился - и в тот же миг обрел остроту и твердость стали.
– Морготовы твари! Убийцы! Будьте прокляты!
– с невероятной силой ненависти выдохнул Эльф. Тело его бессильно обмякло, кровь перестала течь из ран.
...Он вспомнил восторженного мальчика-странника, что рассказывал о серебряных башнях, о белых, как лунный свет, стенах, о вьющихся светлыми лентами дорогах, сбегающих к пристани, о фонтанах, похожих на морские раковины, полные жемчужин, о легких лебединых кораблях...
Теперь он видел это сам. Развалины серебряных башен, разрушенные стены, залитые кровью белые плиты дорог и камни пристани, пылающие корабли...
...Они торопились, загоняя хрипящих коней. Кто заступит дорогу черному вихрю, кто остановит стремительный северный ветер - молчаливых, как смерть всадников, чей предводитель - Гортхауэр, Повелитель Воинов? Стаей черных птиц, темным пламенем над спящей землей неслись к югу воины Аст Ахэ.
"Мы посланы Учителем..."
И отступили стражи Севера, давая дорогу.
"Воля Мелькора".
И спешивались черные конники, отдавая им коней.
"Приказ Владыки".
Пришедшие с Востока склонялись перед ним, давая им ночлег и еду, с благоговением и надеждой вглядываясь в суровые лица.
Они опоздали лишь на несколько часов.
Здесь не было речи о справедливости, чести, милосердии. Здесь сводили извечные счеты с Эльфами их братья
...Быстрее, быстрее! Стремительнее северного ветра летели вперед черные воины, и крыльями развевались за их спинами плащи, и выпущенной из лука стрелой несся впереди на не знающем усталости легконогом коне Ученик, Крылатая Ночь, Повелитель Воинов, Меч Мелькора - Гортхауэр...
Ледяная сталь - глаза Эльфов. Те, кто отражал натиск полчищ Орков у Гавани - были обречены, но никто из них не сдвинулся с места. Потому что там, за их спинами, бежали к кораблям женщины и дети, несли раненых; и нужно было продержаться эти бесконечные минуты, чтобы те, кому суждено спастись, успели поставить паруса и поднять якоря...
...Они пронеслись как тени по немым улицам - только стук копыт громом отдавался в оглушительной мертвой тишине. Они ворвались в гавань, когда из ее защитников в живых не осталось почти никого. И горели белые корабли, и сгустки пламени, шипя, гасли в воде, которую багровые отблески пожара окрасили в цвета крови. Двое всадников, не спешиваясь, натянули луки - и, не успев добраться до корабля, рухнул на камни Орк, а пламя факела весело плясало, отражаясь в черных зеркалах кровавых луж...
Эльфы не поняли, что произошло. Они видели каких-то всадников, и у многих сердца стиснуло предчувствие неотвратимой беды - пришло подкрепление, все кончено... Но среди Орков вдруг возникло замешательство, и Эльфы получили несколько драгоценных минут отсрочки...
...И покинули Лосэлеллонд, последнюю гавань Кирдана на берегах Белерианда, белые корабли, скорбные птицы моря, оставляя за собой разрушенный город, пылающие дома, непогребенные тела родных.
И, стискивая зубы в бессильной ярости, клялся Эрейнион Гил-Галад, что ни прощения, ни пощады не будет Врагу, что, если когда-либо ему суждено будет встретиться с Жестоким - о, как он молил судьбу об этой встрече! Враг заплатит за каждую каплю крови, пролитую по его вине.
А Кирдан, стоя на корме, все смотрел на белую гавань, мертвую гавань, и в глазах его были слезы - может, потому, что ветер нес с берега едкий дым и серые хлопья жгучего пепла.
Взял лютню менестрель, и печальным летящим звоном отозвалось серебро струн...
Белее жемчуга, теплой волны нежнее
руки дев твоих.
Из звездного серебра
доспехи сынов твоих.
Дивные птицы моря,
на белых крылах летящие вдаль
корабли твои.
Серебро Луны и пены морской,
белых кораллов сплетенье
башни твои,
О Звездная Гавань...
Где струн серебро, где песни твои,
Где белые крылья твоих кораблей,
Где детей твоих светлый смех,
Где улыбки прекрасных дев?
Где твой сияющий меч,
Где парус белее снега?
Разорван в клочья.
Рухнули башни твои,
В огне твои корабли,
Как крылья убитых птиц
руки дев твоих,
Стынет на камне кровь
гордых сынов твоих.
Угасла твоя звезда: