Чёрная книга Арды (издание 1995 г. в соавторстве)
Шрифт:
Майя расхохотался:
– Совсем свихнулся от страха. Милосердный, надо же! Да нет, вы меня называете Гортхауэр Жестокий. И это правда. И ты в этом убедишься, Нолдо!
– Пощади! Все тебе расскажу, все!
– Маэглин дрожащими руками вцепился в стремя. Гортхауэр брезгливо отстранился:
– Ну, что ты можешь рассказать?
– Все! Я племянник Тургона, я знаю, как добраться в Гондолин. Ты завоюешь это королевство, я помогу тебе!
– Тоже мне, помощник, - сквозь зубы процедил Гортхауэр.
– Ну, да ладно. Иди вперед.
Гонн вздохнул, потом, не сдержавшись, сплюнул и бросил:
– Не вздумай бежать, альв. Сойдешь с тропы - считай, мои ребята тебя получили. И тогда пощады не жди.
Маэглин рассказывал торопливо, сбивчиво. Гортхауэр слушал с непроницаемым лицом - не угадать, что думает.
– Тургон не устоит перед твоей мощью. Только я прошу тебя отдать мне принцессу Идрил...
Гортхауэр отвернулся.
– Я буду править Гондолином, предан тебе буду, служить буду...
– Высоко ценишь свою жизнь, Нолдо, - тяжело сказал Гортхауэр. Ладно. Теперь убирайся.
– Да, да, Великий... Скажи, твои слуги не тронут меня?
– Здесь тебя никто не тронет. И ты получишь то, что заслужил.
Какой-то второй смысл почудился Маэглину в этих словах.
– Ты обещаешь, господин?
– нерешительно спросил он.
– Тебе что, мало моего слова? Вон отсюда!
"Ты получишь свое, Нолдо, внук Финголфина, потомок Финве. Ты, равнодушно смотревший на гибель своего отца, ты, пожелавший стать господином и предавший своего родича и короля, ты, презирающий людей, возжелавший над трупом Туора взять в жены Идрил, ты, в чьих жилах кровь палача - будь проклят! Ты купил свою жизнь ценой крови своего народа, и наградой тебе станет ненависть друзей, презрение врагов и позорная смерть. И не будет могилы тебе, предатель; высоко хотел взлететь ты - тем страшнее будет твое падение. Грязная тварь. Я достигну двух целей сразу: никогда более воинство Гондолина не придет на помощь Нолдор, сыновьям Феанора, и я отомщу за кровь Учителя. Да будет так".
Он резко поднялся, набросил на плечи плащ, застегнул его у горла стальной пряжкой - черно-серебряная змея с холодными бриллиантовыми глазами.
"Пора действовать".
ЛЕСНАЯ ТЕНЬ. 493-515 ГОДЫ I ЭПОХИ
Элион вспоминал рассказ о страшной участи пленников Моргота, о чудовищных пытках, которые измышлял Проклятый для своих врагов. Тысячу раз он проклинал свою злосчастную судьбу, позволившую ему выжить в том бою.
С удивлением обнаружил, что кто-то умело перевязал его раны. Это угнетало и страшило еще сильнее: что доброго может быть из Ангамандо?
Он начал на ощупь исследовать каземат, в котором оказался, видимо, когда был без сознания. Вопреки ожиданиям, здесь было сухо и не слишком холодно. У вороха сена, на котором он лежал, Эльф обнаружил кувшин с водой и еду. Попробовал с опаской. Вода была чистой и холодной, пища - вполне сносной. Плохо было одно: в каземат не проникал ни один луч света. Полная темнота.
И потянулись часы - а, быть может, дни и недели. Раз в день появлялся какой-то человек, приносивший воду и еду. Ожидание было страшнее всего; Элион, кажется, был бы даже рад, если бы его повели на допрос: легче умереть, чем бесконечно терзаться неизвестностью и ожиданием. Но время шло, и ничего не происходило. Он уже с нетерпением ждал прихода своего тюремщика, несколько раз пытался заговорить с ним, но не добился ни слова.
Он начал разговаривать сам с собой - но здесь, где, казалось, умерли все звуки, голос его звучал слишком громко, пугающе. Он чувствовал, что сходит с ума. Тьма и беззвучие. Безвременье. Беспамятство...
...Солнце. Свет. Элион плакал, как ребенок, протягивая руки к бледному светилу. Он смеялся, и слезы текли по его лицу; он нес какую-то несусветную чушь, и снова плакал и смеялся... Если б знать, кто вывел его из вечного мрака - сюда, к свету, - благословлял бы имя его, будь то хоть сам Враг. Быстро начали болеть отвыкшие от света глаза, но когда кто-то поднял его за плечи - беспомощного, слабого, - он взмолился:
– Лучше убей меня... я не могу, не хочу снова - туда... я не могу...
Он снова потерял сознание.
Первое, что осознал, придя в себя - лежит на постели. На настоящей постели, не на ворохе сена. Осторожно, боясь снова увидеть мрак каземата, Элион открыл глаза.
Небольшая комната с высокими сводами была освещена бледным светом, падавшим из узкого стрельчатого окна. Элион приподнялся и огляделся.
У стены - стол, заваленный книгами и свитками, невысокое кресло с резной спинкой, еще одно - у постели, на нем аккуратно сложена одежда; камин... Ничего лишнего, почти аскетически строго; только на стене какой-то гобелен. Эльф поднялся, натянул одежду, набросил тяжелый темный плащ - огонь в камине, похоже, погас давно, и в комнате было довольно прохладно.
Гобелен поразил его. Он никак не мог понять, как вещь, исполненная с таким мастерством, могла оказаться здесь, в Ангамандо? Правда, сюжет мог показаться странным: в ночном звездном небе парила огромная сова, раскинув серебристо-серые крылья. Сияющие золотые глаза ее, казалось, внимательно и настороженно изучают Эльфа. В лапах птица сжимала меч с витой рукоятью и непонятным заклятием, начертанном на светлом клинке.
"Может, похищено из какого-нибудь разграбленного эльфийского поселения? Вряд ли... Странная картина; прекрасная, но слишком мрачная. Ночная птица... Что-то зловещее. Нет, это не работа Элдар..." - растерянно размышлял Элион.
С трудом оторвавшись от гобелена, Эльф подошел к окну. У него теплилась еще безумная надежда, что каким-то чудом его вырвали из вражьих лап, и теперь он у друзей. Одного взгляда в окно было достаточно, чтобы развеять все сомнения. Черные горы, вырастающие из скал сумрачные башни... Тангородрим. Ангамандо. Твердыня Моргота.
"Кто знает мысли Врага? Может, все это - ловушка, слишком искусно расставленная, чтобы я мог понять сразу?.. Может, он просто решил поиграть со мной, как хищный зверь с подранком, зная, что я в его власти?"
Он шагнул к столу. Судя по количеству рукописей, он был в обители какого-то книжника. Один лист был, похоже, написан совсем недавно. "Может, в этом я найду разгадку?.." Элион присел в кресло и принялся за чтение.
Письмена были чем-то знакомы, но в то же время какие-то иные. Однако Элион был Нолдо, да и немного понимал речь тех, у кого ныне был в плену. Сначала с трудом, потом все легче разбирая такие похожие и непохожие письмена и слова, он погрузился в чтение - где-то читая, где-то угадывая и домысливая. Хотя писал явно враг, все-таки было немного неловко...