Чёрная книга Арды (издание 1995 г. в соавторстве)
Шрифт:
Хонахт почувствовал, как комок подкатывает к горлу:
– Учитель... Мне показалось - я оскорбил его чем-то... обидел... Вот он и ушел... Я привязался к нему... Если бы ты знал, как он дорог мне, Учитель! И я сам, сам сказал ему - если хочешь, уходи... Он даже не обернулся... А я... Больно мне, Учитель, как же мне больно... Учитель...
Хонахт опустился на колени и склонил голову. Вала осторожно провел рукой по его волосам:
– Как кусок живой плоти вырвали, и рана кровоточит... Руки опускаются, и кажется, что легче умереть. И кажется - заплакал бы, если бы смог... Я знаю такое.
– Да, да...
– Ты прав, мужчины не плачут. Но ты не стыдись слез. Тяжело терять друзей. Сейчас можно. Плачь.
– Учитель... Ты говорил - мы должны быть сильными...
– Это не слабость. Поверь мне. Сейчас никто больше тебя не видит, только я. Плачь, мальчик мой, это ничего, иногда так нужно.
Он плакал - тяжело, неумело, - и говорил что-то сквозь стиснутые зубы. Когда, немного успокоившись, снова начал воспринимать окружающее, понял, что Учитель - на коленях рядом с ним, а он сидит на полу, уткнувшись в грудь Мелькору, и руки Учителя осторожно касаются его лба, висков, сердца, и становится глуше боль.
– Надо же... как мальчишка...
– криво улыбнулся Хонахт.
– Что я нес?
– Ничего.
– Прости, Учитель. Я пойду. Я должен...
– Иди к себе. Тебя заменят. Собирайся в дорогу: поедешь домой.
– Не надо, Учитель! Я виноват, но только не это! Лучше прикажи казнить меня!
– Посланником, Хонахт, посланником.
Усмехнулся уголком губ:
– Я жду тебя назад. Но - не раньше, чем через месяц. После свадьбы.
– Учитель!..
– Подожди меня здесь.
Вала поднялся и вышел. Хонахт остался сидеть, нелепо улыбаясь. Если ночь в дороге, то через два дня...
Учитель вскоре вернулся. Заговорил властно - только глаза улыбаются еле заметно:
– Рыцарь Хонахт, эти послания должны быть доставлены вождю Клана Совы не позднее, чем через три дня.
– Повинуюсь, Учитель!
Юноша вскочил было, но Вала остановил его:
– Постой; еще одно. Вот, возьми: это свадебный дар твоей госпоже.
На ладони Валы лежала серебряная фибула - крылатая змея с сияющими глазами. Хонахт вспыхнул:
– Но, Учитель...
– Бери, воин. И будьте счастливы.
Юноша выбежал из зала. Вала смотрел ему вслед:
– Мальчишка!
"Но вы еще встретитесь. Ты не забудешь. Он - тоже. Я знаю, как это терять. Ты еще можешь плакать. Боль уйдет - останется память. Память..."
...Его не принял Свет, он не обратился к Тьме. Его отвергли родичи ведь он вернулся из плена, а на таких смотрели с подозрением. А он был горд и не желал выслуживать доверие. И еще - сознавал, что никогда уже не станет прежним. Воистину, с горечью думал он иногда, мысли мои отравлены Тьмой... Иначе как объяснить эту странную тягу к Людям, чуть ли не зависть... Но гордость Нолдо не позволяла ему идти к Смертным. И Элион стал изгоем, как и многие в те времена - Люди ли, Эльфы... Со временем он стал предводителем изгнанников, стоящих вне закона.
Бесприютная жизнь в лесах и презрение Нолдор изменили его; теперь он мстил за то, что случилось с ним, всем: и Нолдор, и Людям, и слугам Врага. Он ожесточил свое сердце, и никто не знал пощады от него. О Хонахте он старался не вспоминать. Усердно, зло вытравляя из сердца и память, и тоску по другу - теперь он не боялся этого слова. Но Элдар не умеют забывать.
Он шел по лесу - без какой-либо особой цели, когда услышал стук копыт. Он отпрыгнул с тропы и затаился. Из-за поворота показался всадник статный юноша в черном на вороном коне; остановился, огляделся, словно ощущая чье-то присутствие - и в это время, приглядевшись, Элион узнал его.
– Хонахт!
Юноша резко обернулся на голос, внимательно вглядываясь в появившегося перед ним на тропе Эльфа.
– Хонахт... ты? Откуда?..
– Ты знаешь имя моего отца, Эльф?
– растерянно и в то же время настороженно спросил всадник, спешиваясь.
Элион забыл, что для людей время идет, что северянин не мог не измениться за двадцать лет. Да, лицо другое... и все-таки - как похож...
– Ты - сын Хонахта? Как твое имя?
– Элион, - юноша гордо выпрямился - почти вровень с Нолдо.
– Как?!.. Почему?..
– Может быть, ты хотя бы назовешь свое имя, Эльф, прежде чем требовать ответа от меня?
Эльф не обратил на вопрос никакого внимания:
– Ты действительно сын Хонахта? И имя твоей матери - Илха?
– Да...
– Почему - Элион?
– допытывался Эльф. Юноша растерялся окончательно:
– Отец говорил - так звали его друга.
Друг. Никто так не называл его. Никогда.
– Когда он... служил в Ангамандо?
– Он и сейчас воин Твердыни. Почему ты...
– Я - Элион.
– Ты?
– юноша неожиданно улыбнулся.
– Вот отец обрадуется! Он так хотел встретить тебя... Едем со мной!
– Куда?
– В Аст Ахэ!
– Не сейчас, - после минутного колебания ответил Эльф.
– Но я подумаю, обещаю тебе. Я подумаю...
Те, кому суждено встретиться, встречаются. И дорого дал бы Элион, чтобы этой встречи не было никогда.
Человек стоял у дерева, отчаянно обороняясь. Изгои окружили его, точно волки, готовые броситься на добычу всей стаей; будь их воля изрубили бы в куски, но человек защищался умело, и меч с Заклятьем Ночи на клинке разил без промаха.
– Хонахт!
– хрипло крикнул Элион.
Человек обернулся на голос, открывшись всего на мгновение - но и этого было достаточно: два удара - в грудь и в живот - настигли его. Сдавленно вскрикнув, Элион рванулся к человеку, поддержал - остальные смотрели на него с недобрым недоумением.
– Твари!
– прорычал Эльф.
– Носилки, живо! Ко мне!..
– ...Как же так, Хонахт...
– Не казни себя... друг...
– человек слабо улыбнулся.
– Видно, мой час пришел. Глупо как... Он ведь говорил... Не нужно мне... на Пограничье... А я искал тебя... Жаль вот, меч... сыну передать... не успел...