Черная книжка
Шрифт:
22
— Ну и как дела у нашего парня? — задает вопрос Гоулди.
— Ну ты же знаешь, каково это — разговаривать с врачами, — отвечает Пэтти. — У них одни только предположения и долгое вступление перед каждой репликой. В общем, хотя мне и не хочется накаркать, но они считают, что Билли не выживет.
Да, перспектива весьма мрачная.
— Говорят, что он каким-то чудом сумел уцепиться за жизнь. Я имею в виду, что он в течение некоторого времени был уже,
Я был мертв?
— Да, я помню.
Хм, как сказал когда-то Марк Твен, «слухи о моей смерти сильно преувеличены».
Впрочем, живым я себя тоже не чувствую. Не ощущаю ни рук, ни ног. И ничего не вижу. Однако я слышу, хотя голоса звучат приглушенно — как если бы я находился в неком замкнутом пространстве. Например, как человеческий эмбрион внутри утробы.
— А еще, по их словам, непонятно, что он будет из себя представлять, если все-таки выживет.
Может, буду чем-то вроде овоща и изо рта у меня будет течь слюна?
— Он может стать совершенно другим человеком.
Некоторые люди, наверное, скажут, что оно и к лучшему.
— Он может полностью потерять память.
Ну, я помню тебя, Пэтти. И Гоулди помню. И Марка Твена.
И номер моего значка. И число «пи» до десятичного разряда.
Но не помню, как здесь оказался.
— Я слышал, хирургические операции прошли успешно, — продолжает Гоулди.
— Да, настолько успешно, насколько возможно. Знаешь, ему удалили кусочек задней части черепа, чтобы устранить отечность.
Подождите-ка — у меня нет части черепа? Что, черт побери, со мной произошло? Эй, малышка Пэтти, а ты не хочешь слегка ввести в курс дела тех из нас, кто только начал вникать в смысл разговора?
— Врачи утверждают, что пуля не задела левое полушарие, — рассказывает Пэтти. — То есть ту часть мозга, которая управляет способностью говорить.
Ага, кое-что проясняется. Я получил пулю в мозг? Похоже, что в его правую часть.
Значит, я проведу оставшуюся жизнь в кресле-каталке, но у меня, по крайней мере, сохранится «способность говорить», потому я смогу членораздельно попросить медсестру принести мне еще яблочного пюре.
— Ну что же, это хорошо.
«Медсестра! Я хочу яблочного пюре! Кого я должен здесь убить, чтобы получить еще порцию яблочного пюре, а?»
— Да, отец действительно рассказал мне о результатах баллистической экспертизы. Он считает, что такого не может быть. Да, такого не может быть, Гоулди.
— Я знаю, знаю. Твой папа заставил провести экспертизу еще раз. Но, по правде говоря, разве бывало такое, чтобы результаты подобного исследования оказались неправильными?
— Стрелял не Билли, — заявляет Пэтти.
Я в кого-то стрелял? В кого?.. Надеюсь, в того парня, который выстрелил в меня.
— Готов поспорить, что это обрадует мэра, — говорит Гоулди. — По крайней мере, его адвокатов.
Мэра? С какой стати мэр Фрэнсис Делани стал бы проявлять ко мне интерес?
Может, я стрелял в него?
Вспоминай, парень. Что ты помнишь?
Я помню… убийство. Убийство студентки. Думаю, студентки из Чикагского университета. Затем… затем что?
Затем — ничего. Ничего, кроме пустого экрана.
Я помню Стюарта…
…иногда, в самые трудные моменты, я клал свою ладонь на его руку, но мы не смотрели друг на друга… Мы оба сдерживали слезы, не желая показывать, как нам хочется плакать…
…анекдоты… Старик смеялся так жадно, что становился похож на «хлопающий» автомобильный двигатель, и казалось, что он вот-вот изрыгнет из себя легкие…
…мы смеялись, чтобы не плакать…
Я помню, когда это закончилось. У меня было такое ощущение, как будто…
…как будто я хочу умереть.
Я больше не хочу ничего вспоминать. Не хочу ничего вспоминать.
— Что это было? Ты слышала? Этот звук издал… Билли?
— Билли! Билли, ты меня слышишь?
Я слышу тебя, Пэтти, но сейчас я хочу уйти…
— Стюарт, — произнес Гоулди. — Мне показалось, что он сказал «Стюарт». Кто такой Стюарт?
— Старик в больнице, помнишь? В те времена, когда Билли практически жил там…
— Да, конечно.
— Его внучку сбила машина. Билли и Стюарт пробыли там вместе несколько недель. И очень сильно сдружились.
Я не хочу вспоминать…
— Билли, ты с нами, приятель?
— Билли, я твоя сестра. Ты меня слышишь?
— Алло, Брендан, это Гоулди. Нам кажется, Билли что-то сказал. Хорошо, поторопитесь.
— Билли, тебе нужно вернуться. Пожалуйста, братишка. Ты можешь это сделать.
Я не знаю как… Не знаю даже, хочу ли…
— Сделай это для меня, Билли. Ты мне нужен. Мы тебя любим, Билли. Все твои близкие родственники здесь. Брендан, Айден, папа. И Гоулди здесь. Вернись, Билли. Мы ждем твоего возвращения.
Я что-то чувствую.
Слезу Пэтти на моей щеке.
А еще — свет. Ослепительный свет прямо в глаза.
23
— Я знала. — Пэтти вот-вот расплачется. — Знала, что ты вернешься.
Я окидываю комнату взглядом. Глаза при этом движутся медленно — словно они забиты песком. Брендан и Айден. Папа. Гоулди. Все стоят вокруг меня, и каждый норовит прикоснуться. Как будто хотят крепко меня обнять, но осознают, какой я хрупкий и уязвимый.