Черная книжка
Шрифт:
Билли проверил смартфон. «Вот черт!..» — подумал он.
— Ну, жизни они нам уже не дадут, — прокомментировала Кейт полученное СМС.
— Послушай, напарница, не драматизируй…
— Нас вызывают в кабинет суперинтенданта полиции, Харни. Ты считаешь, что это хорошая новость?
Нет, он так не считал. Весь обратный путь Кейт выдвигала одно предположение за другим, снова и снова восстанавливая в памяти все, что произошло, и пыталась выявить различные мотивы всех действующих лиц в этой истории. Билли
Им пришлось ждать перед дверью в кабинет: мистер Большой Начальник занимался другими важными делами. Когда дверь наконец открылась, из нее выглянула Эми Лентини.
— Суперинтендант полиции сейчас вас примет, — уведомила она, даже не скрывая своей радости.
Суперинтендант Тристан Дрискол сидел за столом, облаченный в униформу, — одному богу известно, зачем он ее надел. Может быть, хотел продемонстрировать, что он — настоящий полицейский.
— Детектив Харни, детектив Фентон.
Он не предложил им присесть, а потому они остались стоять.
— Мы отправляем вас в оплачиваемый административный отпуск до завершения расследования, которое проводит прокурор штата.
Кейт понуро опустила голову. Билли даже не пошевелился.
— Сдайте значки.
Кейт, похоже, решила подождать, пока Билли первым сделает это.
— Аресты производил я. Не Кейт, — нахмурился Билли. — Заберите мой значок, а ее — оставьте.
Дрискол уставился на Билли. Его зрачки сузились.
— Сдайте свои значки, — повторил он.
— Я сдам его полицейскому, — заупрямился Билли.
Суперинтендант полиции повернул голову, как будто не расслышал.
— Вы, детектив, намекаете, что я — не полицейский?
— Я не намекаю, — возразил Билли. — Я говорю открытым текстом.
Кровь прихлынула к лицу Дрискола так быстро, как будто его голову поместили в микроволновку.
— Вы хотите пойти в неоплачиваемый отпуск, детектив?
— У вас нет оснований отправлять меня в неоплачиваемый отпуск. Если бы вы имели на это право, то воспользовались бы им раньше. Попытаетесь так сделать — и у вас будут неприятности. Мы оба это знаем. — Билли сделал пару шагов вперед и уперся ладонями в письменный стол, за которым сидел суперинтендант. — Вы — политикан, пытающийся спасти свою задницу. Если мэр слетит с должности, вслед за ним потеряете кресло и вы. Вы — не полицейский. Вы, черт побери, просто трус.
Билли бросил на стол свой значок с такой силой, что тот отскочил от крышки и упал на пол. Кейт с мрачным выражением лица, но без единого слова положила на стол свой значок.
— Сообщите, когда будете готовы поговорить, — попросила Эми Лентини. Ее глаза сверкали так, как будто она переживала самый счастливый момент в своей жизни.
— О-о, я буду поддерживать с вами связь, Эми, — пообещал Билли, направляясь к выходу. — Можете на меня рассчитывать.
19
Билли стоял внутри небольшого кафе на Огайо-стрит, глазея на агентство недвижимости, которое находилось на первом этаже здания по другую сторону улицы. В окне агентства виднелся плакат, на котором была изображена улыбающаяся семья, состоящая из представителей разных рас. Глава семейства пожимал руку агенту, который только что продал ему дом с белым дощатым забором — дом, в котором семья будет жить долго и счастливо.
Билли прекрасно помнил, что у его семьи долгой и счастливой жизни не получилось.
Мимо окна прошел Гоулди, шагая очень осторожно по коварному тротуару, все еще покрытому льдом. Парок его дыхания тянулся за ним, как дым за паровозом.
Гоулди зашел в кафе и встал рядом с Билли.
— Тяжелый день, — констатировал он. — Мне жаль, что у тебя возникли проблемы.
— Ничего страшного. Я давно хотел пройти через что-нибудь такое, что позволило бы мне, как полицейскому, получить определенную закалку.
— Ты уже говорил с отцом? — спросил Гоулди.
Билли отрицательно покачал головой:
— Четыре голосовых сообщения от него.
— Он ужасно за тебя переживает. Тебе следовало бы ему позвонить.
Может, и следовало бы. Отец Билли — Дэниел Харни, начальник следственного управления, — гордился в жизни двумя вещами: во-первых, двое его отпрысков стали полицейскими, а во-вторых, ни один из них не прибегнул для этого к его помощи. «Все, что ты получаешь, ты получаешь благодаря своим личным заслугам, а не потому что папочка — начальник».
Это было правильно. Билли и не хотел жить по-другому. Но иногда папа уж слишком перегибал палку: его стремление избежать кумовства любой ценой отдаляло их друг от друга, создавая между ними едва ли не пропасть. После громких арестов знакомые полицейские не упускали случая похвалить Билли — либо во время общения с ним в «Дыре в стене», либо посредством СМС, телефонных звонков и просто приветственных выкриков где-нибудь в коридоре. Это делали все, кроме отца.
— Ну ладно, — поморщился Билли. — У тебя есть для меня что-нибудь?
Гоулди тяжело вздохнул. Значит, нет.
— Сейчас сложилась такая ситуация, что выяснить что-либо стало труднее, чем раздвинуть ноги монашки. Единственное, о чем я могу рассказать, — так это то, что мы все время думали. Суперинтендант полиции пытается спасти мэра, и единственный способ, который ему приходит в голову, заключается в том, чтобы расправиться с тобой и Кейт.
— Что-то мне непонятно, — пожал плечами Билли. — Даже если бы я на самом деле украл маленькую черную книжку, это не меняет того факта, что мэр совал свой член туда, куда не следовало.