Черная книжка
Шрифт:
В комнате присутствовал и третий человек, а именно женщина, причем довольно молодая (возможно, одного возраста с Билли) и красиво одетая. Она уставилась на Билли таким пристальным и сосредоточенным взглядом, что парню даже показалось, будто она пытается прочесть его мысли.
Если бы она и в самом деле была на такое способна, то узнала бы, что он думал примерно следующее:
«Суперинтендант полиции Дрискол — бездушный подхалим. Прокурор штата Олсон — политическая проститутка, которая предъявила бы официальное обвинение даже своей собственной матери, если бы это повысило ее политические шансы хотя бы на один процент. Они оба обязаны своей
21
Кейт Бекинсейл — британская актриса.
— Детективы, вы, конечно же, знаете суперинтенданта полиции, — завела свою песню Маргарет Олсон, сидя за письменным столом из ореха. Ее седеющие волосы были коротко подстрижены.
«Ну конечно, я знаю Тристана. Эй, Тристан, что это, черт побери, за имя для полицейского — Тристан? Твои родители ждали девочку, да?»
— Конечно, — вслух сказал Билли.
Кейт только кивнула, но промолчала.
— А это — заместитель прокурора штата Эми Лентини, — представила Олсон королеву красоты, которая стояла с абсолютно ледяным выражением лица.
«Итальянка. Получается, я угадал с первого раза».
— Она занимается в моем офисе специальными расследованиями. Садитесь, детективы, садитесь.
Билли и Кейт сели на стулья перед письменным столом. При этом они оказались зажатыми с флангов: слева от них находился главный полицейский, прямо перед ними — главный прокурор, а справа — Эми Лентини, занимающаяся, как только что выяснилось, специальными расследованиями.
«Прекрасно, — размышлял Билли. — Я знаю, что вы все трое горите желанием поблагодарить нас за то, что вчера вечером мы хорошо выполнили свою работу. Кто хочет начать благодарить первым? Поднимите руку!»
Билли бросил взгляд на Кейт, которая, похоже, слегка перепугалась. Ее реакция вызвала у него раздражение. Его даже разозлило то, что с ними обращаются подобным образом, то есть явно пытаются запугать. Почувствовав в себе инстинкт защитника, он хотел было взять Кейт за руку, но передумал.
— У нас есть несколько вопросов к вам относительно того, что происходило прошлым вечером, — начала Эми Лентини. — Мы полагаем, что вы не откажетесь помочь нам кое-что понять.
Очень милое приглашение к сотрудничеству (мы с вами, дескать, на одной стороне), сделанное женщиной, у которой такое выражение лица, как будто она вознамерилась отрубить им головы.
— Во-первых, почему вы вообще там оказались? — спросила она. — Район Голд-Коуст находится за пределами вашей юрисдикции.
— Я расследовал убийство, — начал объяснять Билли. — Убийство, совершенное неподалеку от кампуса Чикагского университета. Там задушили девушку. У меня имелся подозреваемый. За неделю до вчерашних событий я видел, как он заходит в особняк, и в результате длительных наблюдений я понял, что это что-то вроде публичного дома.
— Подобными делами должен заниматься отдел нравов, — заметила Эми Лентини.
— Да, конечно, однако мне не хотелось, чтобы вмешивался отдел нравов, потому что для меня было важно поймать своего подозреваемого.
— Почему?
— Вы когда-нибудь были полицейским, Эми?
Она слегка отпрянула. Билли не до конца понял, что вызвало у нее большую досаду: то, что он стал задавать ей вопросы, или то, что обратился к ней по имени.
— Видите ли, Эми, — продолжал Билли, — когда у вас такой подозреваемый, как у меня, — то есть мужчина с немалыми деньжищами, — то гораздо легче заставить его говорить, если на него имеется какой-нибудь компромат. Если бы я застукал его с проституткой, у меня появился бы серьезный козырь в общении с ним.
Эми Лентини в недоумении развела руки в стороны.
— Вы решили, что, если застанете его с девушкой легкого поведения, он от волнения тут же признается в совершении убийства?
— Ага, вот вы и ответили на мой вопрос.
— На какой вопрос я ответила?
— Вы никогда не были полицейским.
Билли откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу.
— Нам всем станет удобнее, если вы начнете вести себя в благожелательной манере и будете нам помогать, — вмешался суперинтендант полиции Тристан Дрискол, являющийся, в общем-то, для Билли начальником.
«А ты, Тристан? Ты когда-нибудь был полицейским? Я имею в виду, настоящим полицейским?»
Билли кашлянул себе в кулак.
— Если бы я сцапал этого типа просто на улице, то уже через две секунды он звонил бы адвокатам. — Билли начал разжевывать очевидное. — Но если бы разговор начался в ситуации, когда он с ужасом думал бы о том, что о его встрече с проституткой узнают жена и дети, я мог бы сделать ему предложение, от которого он не стал бы отказываться. Если бы он ответил на несколько вопросов, я, возможно, закрыл бы глаза на его постельную сцену в секс-клубе. При этом он, безусловно, не ответил бы мне на главный вопрос — убивал ли он ту девушку. Но я заставил бы его признаться, что он с ней знаком, что присылал ей эсэмэски, — ну и все такое прочее. Я мог бы начать создавать фундамент, на котором основывалось бы дальнейшее расследование.
Лентини, глядя на Билли, несколько раз моргнула.
— И как бы это вам помогло? Ваш план, кстати, сработал?
— Нет, — признался Билли.
— Нет, — передразнила она. — Потому что ваш подозреваемый все равно сразу же позвонил адвокату. Потому что средства массовой информации прознали о крупной облаве — арестах, относящихся к сфере деятельности отдела нравов, но произведенных детективом, расследующим убийства. Причем журналистам все стало известно еще до того, как упомянутый детектив прибыл вместе с арестованными в полицейский участок. То есть надежда на то, что подозреваемый будет бояться гнева жены, растаяла — все, корабль уже уплыл.
Да, именно так. Однако как только Билли увидел всех тех людей внутри особняка, он не смог это проигнорировать. Да ему, в общем-то, и не следовало игнорировать. Ведь он был полицейским, столкнувшимся с совершающимся преступлением.
Впрочем, Лентини высказалась верно: как только Билли арестовал мужчин и проституток, его план в отношении человека, подозреваемого в убийстве, тут же провалился.
Лентини подловила его на мелочи, и все в комнате это понимали.
Билли почувствовал, как по его телу пробежали первые холодные мурашки.